кухню, откуда выглянул крепкий мужик в тельнике и трениках с растянутыми коленями. Но поздороваться я не успел, потому что мелкая потащила меня к себе в комнату. Я только ботинки успел стянуть и всё.

— Я-а т-так испугалась! — вроде реветь Лена прекратила, но всё ещё хлюпала носом. — д-думала тебя посадят.

— За что? — я усадил девчонку себе на колени и гладил по голове, словно маленького котёнка. — Дурочка. Чтобы кого-то посадить нужно его вину ещё доказать. А твой бывший хахаль жив, здоров и вообще дёргали меня не по этому поводу. Но на будущее совет. Не трепи языком даже из самых лучших побуждений. Чистосердечное признание облегчает муки совести и увеличивает срок. Ты же не хчешь чтобы я сел.

— Нет, — замотала головой девчонка. — Извини.

— Это ты меня прости что голос на тебя повысил. — Я тяжело вздохнул. — Вот держи. Мир?

— Какие ккрасивые, — Лена зарылась лицом в букет розовых роз. — Это мне?

— Нет, блин, я просто принёс чтобы ты подержала, а потом обратно в магазин сдам, — Я задумался на секунду, а потом поправился. — Хотя нет, лучше какой-нибудь красотке подарю. Чего цветам пропадать зря.

— Я тебе подарю! — сгребла букет в охапку Зосимова с видом, что забрать его можно только через её труп. — Моё! Не отдам! Посиди я их в вазу поставлю.

Девчонка унеслась, а я расслабился. Пронесло. Если бы Лена закусилась что я на неё накричал, было бы хреново, найти другого композитора хотя бы наполовину столь же талантливого я быстро не смогу. Да и не быстро тоже. А у меня появились планы на песни, как только немного освоился с сатори и понял, что без проблем могу вспоминать самые незначительную информацию из прошлой жизни. Пусть даже это звучит крайне цинично, но кому я хуже сделаю? Вот именно никому. Да и если отбросить налёт цинизма из прошлой жизни, мне было неудобно перед девочкой. Она искренне пыталась заступиться за меня, так что ругать её за это было свинством. Вот объяснить как надо себя вести в таких случаях — обязательно. Лена девочка не глупая и всё сама поймёт.

— Семён, идём кушать, — внезапно, вместо Лены в комнату зашла её мама, и я обрадовался, что ничем предосудительным мы не занимались, а то неудобно бы получилось. — идём, идём, не стесняйся.

— Ну мама, — появившаяся Ленка попыталась было вытолкать ту из комнаты, но я уже поднялся на ноги.

— Конечно, — жрать действительно хотелось, я со школы ничего не ел, за всеми этими волнениями. — где можно руки помыть.

— Лена покажи, — улыбнулась женщина. — и помни, горе моё, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок.

— Мам!!! — покраснела как рак Зосимова. — Мы просто друзья!

— Именно так, — кивнул я, слегка улыбаясь. — А самый короткий путь к сердцу мужчины это между четвёртым и пятым ребром

— Понятно, — рассмеялась женщина. — вам будет о чём с моим мужем поговорить. У того такие же шутки. Всё давайте шустро и за стол. Зоя как раз звонила, подъезжает уже.

— Ещё и Зойка припёрлась, — тяжело вздохнула мелкая, заставив меня улыбнуться.

Маму Ленки звали Светлана Владимировна, а отца Максим Ильич, и он оказался полковником и командиром батальона мотострелков. Пехоты то бишь. Эдакий классический вояка, строгий и суровый, причём энегрет, Кандидат в Мастера. Даже не ожидал, что у вечно летающей в эмпириях девчонки может быть такой отец. Но в целом встретил он меня без агрессии, разве что руку попытался сжать. А когда не смог без помощи способностей, в глазах даже уважение мелькнуло. Но потом пришла старшая сестра и нас погнали за стол.

— Значит, стихи пишешь, — полковник широким жестом предложил мне хряпнуть по пятьдесят, а когда я отказался, в глубине глаз мелькнуло пусть не презрение, но какая-то брезгливость, которой поначалу не было. — Про любовь поди?

— Папа! — Ленка грудью встала на мою защиту, жаль что там особо ничего не было.

— Ага, про самый правильный вид любви — любовь к родине, — я ничуть не смутился, мне с ним детей не крестить… наверное. — Балуюсь немного.

— Нам Лена включала записи, мне очень понравилось, — заступилась за меня Светлана Владимировна. — Молодец, Семён. И что не пьёшь правильно. Молодой ты ещё успеешь этой гадостью отравиться.

— Я комсоргу в институте твои песни послушать дала, так она за мной теперь хвостом ходит, требует слова и ноты, — поддержала мать Зоя, глядя на меня хитрыми глазами, — Так что папа, ты не прав.

— На самом деле восемьдесят процентов успеха это заслуга Лены, — я не собирался страдать один и лихо перевёл стрелки. — Стихи это что? Балалайка три струны, что увидел то пою. А вот музыка, да ещё такая — это невероятно сложно. Лена гений, без малейшего преувеличения говорю.

— Она с детства постоянно что-то сочинала, — принялась сдавать точь Светлана Владмировна. — Бывало сидит на горшке и чего-то мурлыкает. И ладно бы детские песенки какие, но нет, я даже понять не могу что там за мелодия.

— Мама! — мелкая сидела уже красная как рак. — Замолчи!

— Не ори на мать, — слегка стукнул рукой по столу отец семейства и снова повернулся ко мне, — А деньги то эти ваши песенки приносят?

— Пока нет, но скоро будут, — если полковник хотел меня смутить у него не получилось. — Буквально на этих выходных встречаюсь с художественным руководителем. Будем создавать ВИА, может даже два, записывать альбомы ну а потом гастроли, концерты и всё такое. Нам с Леной как авторам будет капать роялти.

— И прям концерты и гастроли? — недоверчиво скривился Максим Ильич, пока его женщины охали и ахали, — Губа не треснет?

— Да нет, — я пожал плечами. — Вы можете мне не верить, но песни будут популярны сто процентов. Хотите специально для вас напишу, такую чтобы с солдатами маршем пройти было не стыдно!

— А давай! — хлопнул по столу полковник, за что тут же огрёбся от жены.

— Лен, ручку и листок. — мне даже специально вспоминать ничего не надо было, песня уже крутилась в голове, тем более что её автора