— Жаклин много лет была членом нашей семьи, — серьезно пояснил Жерар. — Мы все любили и любим ее, хотя порой это бывает непросто.

— А почему тебя хотели на ней женить? Чтобы ты продолжал заботиться о ней?

— После смерти моего брата она унаследовала большой капитал и солидную недвижимость. Было бы логично сохранить это имущество во владении семьи. Де Вантоммы не любят распылять свою империю, — объяснил Жерар, возясь с непослушными запонками.

— Ты невыносимо циничен! — Чарити поморщилась, с обожанием глядя на его смуглое лицо. Как все-таки хорошо, что он никогда не был влюблен в свою прекрасную невестку! — Но она-то наверняка думала не о капитале, а о тебе! Иначе зачем ей выходить за тебя замуж?

— Жаклин никогда не любила меня, — отрезал Жерар. — Сомневаюсь, что она вообще любила кого-нибудь, кроме себя. Даже своего мужа. Просто она хорошо умеет считать и знает, какие выгоды сулит брак со мной. Шутка ли, вновь получить доступ к богатствам де Вантоммов!

— Ты невозможен! Молчи, пока я не рассердилась, — пригрозила Чарити.

— У тебя еще есть время заняться моим воспитанием.

И Жерар поцеловал ее, давая понять, что разговор окончен.

Чарити со вздохом уступила. Единственным, что омрачало безмятежное счастье этих дней, было пугающее ощущение, что она стремительно теряет голову, все сильнее влюбляясь в Жерара. Ей становилось все труднее скрывать свои чувства. Попробуй держаться корректно, когда и минута, проведенная вдали от любимого, кажется вечностью!

Последующие несколько недель после похорон превратились для Чарити в непрекращающийся праздник. Теперь у них с Жераром была одна спальня на двоих. И одна на двоих жизнь. Они делили постель. Они проводили вместе ночи и почти не расставались днем. Все было так прекрасно, что Чарити порой с замиранием сердца думала о том, что их брак, пожалуй, самый что ни на есть настоящий. Впрочем, она суеверно гнала эти мысли, боясь сглазить свое счастье.

Когда ей, наконец, сняли гипс, она отпраздновала это событие грандиозным прыжком в бассейн. С разбегу и в одежде. С хохотом вынырнула, призывно помахала рукой снисходительно улыбавшемуся Жерару. Ну что поделать, если Чарити уже давно мечтала совершить на его глазах какое-нибудь маленькое безумство?

Жерар, как и обещал, подал документы на удочерение Полин, органы опеки не возражали.

Никогда еще Чарити не была так счастлива, как в эти дни. У нее был любовник. У нее был муж. У нее была сестра — и приемная дочь одновременно. Она была рядом с человеком, которого обожала. Все было так прекрасно, что казалось сном. И лишь память о пережитых несчастьях порой настойчиво предупреждала Чарити о том, что за любой радостью неизбежно следует беда.

Однажды вечером Жерар сообщил, что ему вскоре предстоит деловая поездка в Париж.

— Поедешь со мной? — предложил он.

— А можно? — не веря своим ушам, переспросила Чарити.

Она никак не могла привыкнуть к тому, с какой легкостью теперь решались все самые сложные вопросы. Париж! Столица любви. Сколько раз Чарити мечтала пройтись по его прекрасным улицам, прогуляться по бульварам, выпить кофе в каком-нибудь симпатичном открытом кафе под каштанами. Как чудесно будет поехать туда вместе с самым прекрасным в мире мужчиной — мужчиной ее жизни!

— А тетя? Она тоже поедет с нами? — беспечно спросила Чарити, прикидывая, какие наряды возьмет в столицу европейской моды.

— Я больше не желаю слышать о твоей тетке! — неожиданно грубо рявкнул Жерар.

Чарити так и застыла с разинутым ртом. За последние дни она успела отвыкнуть от его резкого тона.

— С какой стати?! — взвилась она, чувствуя себя незаслуженно оскорбленной. — Что вообще ты себе позволяешь?! Почему ты не разрешаешь мне видеться с тетей? Неужели не понимаешь, что для меня и Полин она единственная родственница? Ну да, Бренда, конечно, не сахар, но все равно…

— Вопрос закрыт, — угрожающе предупредил Жерар, утыкаясь в газету.

— Ах так! — Чарити задохнулась от злости. — Тогда… тогда я не поеду в Париж, вот! — пригрозила она и тут же раскаялась в своих поспешных словах.

В самом деле, взрослой замужней женщине не пристало вести себя как капризной девчонке! Однако слово, как говорится, не воробей…

Если Чарити и рассчитывала испугать Жерара своей глупой угрозой, то вскоре убедилась в том, что с ним такие номера не проходят. Он молча принял к сведению ее слова и до самого дня отъезда вел себя как ни в чем не бывало.

А потом просто собрал вещи, поцеловал Чарити на прощание, попросил быть умницей — и уехал. Вот тут-то она разозлилась по-настоящему. Неужели он не мог хоть раз уступить? — с горечью думала Чарити, как потерянная бродя по опустевшему дому. Назло Жерару она нарушила его строгий запрет и позвонила тете Бренде в Лондон. К телефону никто не подошел, и Чарити снова выругала себя за глупость. Как тетка могла быть в Лондоне, если Жерар в Париже? Она наверняка сопровождает его.

Несколько дней без Жерара показались ей вечностью. Когда он, наконец, вернулся, Чарити, позабыв все обиды, с визгом бросилась ему навстречу и повисла на шее. Весь день она прыгала вокруг своего кумира, с обожанием заглядывая ему в глаза, как истосковавшаяся по хозяину собачонка. Жерар, похоже, был растроган и тоже очень рад встрече.

Так проходили недели. Полин росла очень быстро, меняясь с каждым днем. Больше всего она полюбила лежать в саду на расстеленном одеяльце, рассеянно посасывая палец ноги и глядя в синее небо внимательными черными глазками. Жерар и Чарити не могли нарадоваться на свою любимицу. Как и предсказывал Жерар, средиземноморское солнце превратило Полин в настоящую южанку — смуглую, крепкую и веселую.

Получив из Лондона документы, удостоверяющие факт того, что Полин Уилкс окончательно и бесповоротно стала Полин де Вантомм, молодые родители решили отметить это событие настоящим банкетом. Жерар заказал столик в самом дорогом ресторане Ниццы.

Когда Чарити в длинном вечернем платье с оголенной спиной чинно входила в зал, опираясь на руку мужа, безукоризненно элегантного в черном смокинге, ей казалось, будто она ступает по облакам. Разве может человек быть так счастлив?

Они засиделись до поздней ночи. Еда была превосходной, белое вино слегка туманило голову, и Чарити едва не проговорилась Жерару о том, что занимало ее в последние несколько дней. В самый последний момент она все же заставила себя промолчать. Будет лучше, если Жерар узнает обо всем тогда, когда ее подозрения превратятся в твердую уверенность. Чарити зажмурилась и сладко вздохнула, представив, как поразится Жерар, когда узнает, что у Полин, возможно, скоро появится братик. Или сестренка.

Словом, жизнь была прекрасна, и ничто не предвещало беды. А она, как известно, всегда подкрадывается неожиданно.

Это случилось жарким утром. Жерар поехал по делам в Ниццу, Чарити напросилась с ним. Ей нужно было заглянуть в аптеку и пройтись по магазинам, потом Пьер отвез бы ее домой, а позже вернулся за хозяином. У банка Жерар вышел, поцеловал жену и поручил ее попечению шофера.