Прежде всего подлеченного человека со шрамами посетили американский подполковник Роберт Д. Дарст и некий Макклур — оба они получали жалованье из кассы секретной службы армии США. Дарст отрекомендовался юристом. На визитной карточке Макклура, который с 1942 года руководил военной секретной службой США на европейском театре военных действий, а позже отделом ведения психологической войны в Европе, в 1947 году значилось: начальник «отдела контроля над информацией» американской военной администрации в Германии — словом, фигура влиятельная.

Американская секретная служба продумала все еще до начала процесса. Слушание дела преднамеренно оттягивалось и началось лишь 18 августа 1947 года.

Защищать Скорцени руководство американской секретной службы поручило прошедшему огонь и воду адвокату Дарсту. Макклур же должен был обеспечить соответствующие отклики прессы. Затем начался торг. От Скорцени добивались сотрудничества с американской секретной службой, а взамен предлагали оправдательный приговор. При этом необходимы были два условия. Во-первых, Скорцени должен дать обязательство, что после процесса он поделится с американской разведкой своим опытом в подрывной деятельности против Советского Союза. Этим опытом особенно интересовался «исторический отдел» армии США. Во-вторых, все защитники (три американских и семь немецких) должны безоговорочно подчиниться Дарсту. Процесс привлек внимание общественности, и поэтому нужно было всячески избегать любых осечек, а они могли бы легко возникнуть, если недостаточно осведомленные защитники выступали бы каждый сам по себе. Только при таких условиях американцы обещали оправдать Скорцени. Человек со шрамами, разумеется, охотно согласился и принужден был подтвердить это в письменной форме.

Да, поистине загадочные для непосвященных вещи происходили на этом процессе! Уже в самом начале защита под предлогом пристрастности судей дала отвод пяти членам трибунала из девяти, т. е. абсолютному большинству. Их заменили субъектами, связанными с секретной службой. Одновременно в местной прессе появилось интервью Скорцени под вызывающе наглым заголовком: «Скорцени считает процесс бессмыслицей!»

Прокурор обвинил представших перед судом главарей диверсантов в нарушении общепринятых законов ведения войны: использование военной формы противника, убийство американских и английских военнопленных, а также ограбление их. Впоследствии Скорцени писал в своем дневнике: «Дальнейшее чтение обвинительного акта я почти не слушал»[54]. Да и чего, собственно, было ему беспокоиться! Свидетелем защиты, «по собственной инициативе», выступил офицер британской секретной службы Йоу-Томас. Он тоже неплохо сыграл свою роль. Под конец Дарст внес заранее подготовленное предложение об оправдательном приговоре. А американский генерал-майор Макклур в расчете на пропагандистский эффект даже с пафосом воскликнул: «Господа, да имей я в своих войсках таких парней, как обвиняемые, я просто гордился бы этим!»

Американской секретной службе было важно не только сохранить купленную голову Скорцени. Преследовалась и другая цель — создать международно-правовой прецедент, который дал бы возможность «подправить» приговоры, вынесенные Международным военным трибуналом в Нюрнберге. Разведка США стремилась к такому приговору, который юридически оправдал бы противоречащие международному праву человеконенавистнические методы нацистов.

О расстреле американских военнопленных эсэсовцами Скорцени (что было документально доказано американской стороной еще на процессе по «делу о Мальмеди») не говорилось ни слова. Американский обвинитель и судьи умышленно закрывали глаза и на принадлежность Скорцени к таким преступным организациям, как СС и служба безопасности.

Международное право было попрано. Суд вынес оправдательный приговор!

Он руководствовался не правом, а директивами американского генерала Донована. С точки зрения этого суда, действовавшего по заданию Си-ай-си, виновными являлись не эсэсовец Скорцени и его агенты, а те американские и британские военно-полевые суды, которые в декабре 1944 года вынесли 132 смертных приговора террористам Скорцени.

Несколько месяцев спустя западногерманский журнал «Квик», учитывая мнение большинства западногерманского населения, писал: «Процесс неожиданно закончился оправдательным приговором. Так и осталось неясным, был ли на нем представлен весь материал против Скорцени. Что касается мнения широких кругов о приговоре, то его можно кратко выразить словами: «Мелюзгу вешают, крупным дают сбежать»[55].

Но от американской секретной службы Скорцени не сбежал. Он получил псевдоним «Эйбл» и вместе со своим адъютантом Радлем перебрался в изолированный коттедж «Аляска» в Нейштадте-на-Лане. Американский полковник Поттер не мог пожаловаться на Скорцени: в течение полугода тот с раннего утра до позднего вечера диктовал секретарше свои мемуары. Тот самый Скорцени, по приказу которого в 1944 году был расстрелян немецкий солдат за то, что в письме упомянул о «служебной тайне», теперь в качестве платы за свою драгоценную голову раскрыл перед новыми хозяевами святая святых германской секретной службы, предоставив интересовавшие их сведения. Такова на поверку оказалась верность Скорцени «эсэсовскому долгу».

Даже его бывший шеф бригадефюрер СС Шелленберг не имел столь ревностных покровителей в американской военной форме. По так называемому «делу Вильгельм-штрассе» Шелленберга приговорили в Нюрнберге за преступления против человечности и принадлежность к преступным организациям к слишком мягкому, но все же наказанию — к шести годам тюрьмы.

В дармштадтском денацификационном лагере, куда поместили человека со шрамами, Скорцени продолжал твердо верить, что его не замедлят зачислить в категорию рядовых попутчиков нацизма, и тогда, получив отпущение грехов, он сможет приняться наконец за новые дела. Но на сей раз дело не клеилось, денацификация задерживалась.

Некоторое время Скорцени скрывался под присвоенным ему американской армией псевдонимом Эйбл, но антифашисты тех стран, где творил свои чудовищные преступления человек со шрамами, напали на его след.

В апреле 1948 года дружки Скорцени по Си-ай-си сообщили ему, что в Чехословакии отдан приказ о его аресте за зверства в Плоштине и правительство этой страны потребовало от Комиссии Объединенных Наций по расследованию военных преступлений его выдачи. И если Си-ай-си под предлогом «перегруженности работой» удалось на несколько недель оттянуть вручение администрации дармштадтского лагеря требование о выдаче Скорцени, то окончательно воспрепятствовать этому она, опасаясь общественного возмущения, не решилась. Но Скорцени понял недвусмысленный намек своих покровителей…

В то время эсэсовцы, которые сначала скрылись, а теперь вновь вынырнули на поверхность под видом добропорядочных бюргеров, прилагали все силы, чтобы сохранить свою преступную организацию.