У Кабанова была еще пара вариантов, но там по-крупному не работали, а Евсей работал по всему СНГ, включая Прибалтику.

Майор долго думал, бросая взгляды на Ремеза. Алексей уже не торопил его, куря сигарету за сигаретой; глаза его блестели, но не от водки, Кабанов чувствовал это. Последнее сыграло решающую роль.

— Ладно, — майор поколебался еще секунду, — дам. Даже не так: дарю. Подъедешь к Евсею от Натана Фейнмана. Теперь слушай, где торчит сейчас Натан.

Ремез пришел под утро, усталый, глаза ввалились, под ними синие круги.

— Порядок, Николай. Завтра... хотя нет, уже сегодня у нас встреча с одним человеком, потолкуем насчет оружия. А сейчас надо немного поспать, хотя бы два-три часа.

Алексей, не раздеваясь, лег на диван. Несколько минут было слышно его ровное дыхание, потом он завозился, чиркнул спичкой и закурил. Язычок пламени на секунду осветил его осунувшееся лицо.

— Не спится? — Кавлис тоже потянулся к пачке сигарет.

— Не спится... Анна из головы не выходит. Не могу поверить.

В молчании они выкурили свои сигареты. Чтобы отвлечь Ремеза от печальных мыслей, Николай задал ему вопрос, ответа на который сам найти не мог:

— Леша, ты так и не расскажешь, как тебя угораздило попасть в банду?

Эта тема была для Ремеза больной и неприятной.

— Зачем тебе? Попал и попал. — Его голос прозвучал утомленно, с какими-то безысходными интонациями. Он лежал на диване, заложив руки за голову. — Неинтересно, во всяком случае для меня. Втянули — не поверишь. Сам пришел — бред сивой кобылы. Одним словом, встретил знакомого парня. Все еще только начиналось. Нас было пять человек: два десантника, один из «витязей», другой приятель мой, морпех. Взяли коммерческий банк. Я пару минут по залу погулял и сразу понял, что банк охраняется из рук вон плохо. Вот если бы мне поручили наладить охрану банка, я бы сделал это на высшем уровне, ни один грабитель не сунулся бы. А тут... Одним словом, зашли мы, на ходу маски нацепили. Охранники сидят за прозрачными бронированными барьерами друг против друга, у каждого перед носом бойница размером с пятак, чтобы стрелять в грабителей. Ну мы в эти бойницы и шарахнули из газовых пистолетов жидкостной композицией с перчиком, словно они для нас и были приготовлены. Охранники сразу в аут. Мы в зал: все на пол! Бросили девчатам на выдаче наличных мешки, те быстро их наполнили, заодно охранную сигнализацию включили. Мы деньги забрали — и назад. По ходу еще раз охранников наперчили. И все.

Ремез повернулся на бок, чтобы видеть глаза майора. Светало; через небрежно задернутые шторы в комнату просачивался новый день. Тоже тяжелый, с болью и неосмысленностью.

— Понимаешь, Николай, что-то знакомое во всем этом: кровь играет, мощь наружу прет. Хотя сделать первый шаг было трудно. А вообще, черт его знает... Я, может, нескромно о себе скажу, тем не менее я сильный человек, морально и так. А вот в какой-то момент надломился, сыграла протестная психология, захотелось совершить что-то наоборот, но по мощности такое же, что делал раньше. Я, конечно, нескладно говорю, но ты, если захочешь, подумай над моими словами, может, лучше меня разберешься. Разберешься — скажешь. Ладно?

— Обещаю.

— Потом один офис взяли. Там явный беспредел был, деньги на столе постоянно, выручка шла со стадиона, где шмотками торговали. В основном это была мзда с торгашей, плата за вход, за туалет и так далее. Ребята борзые попались, деньги никак не хотели отдавать, полезли под пиджаки.

Кавлис крякнул. О том, что было дальше, Пичуга мог не распространяться. И все равно майор не верил, что все это рассказывает его бывший сослуживец, заслуженный «беркут», имеющий за плечами не одно боевое задание, награжденный медалями.

Уход Ремеза из части был почти скандальным, кто-то в бригаде связал его с женой Орешина, но догадливому быстро указали его место, и дальше подразделения эта версия не ушла. А может, что и просочилось, во всяком случае, Орешин ничем не выдал своего настроения, просто он долго ходил мрачный — жаль было потерять такого бойца, как Ремез. Правда, Николай несколько раз замечал грустные, чуть виноватые глаза Ани. Вполне вероятно, это могло ему показаться.

А Ремеза в части помнят и поныне.

И все же не верится. Нет, не верится, что Ремез стал бандитом, налетчиком. В принципе ему многое можно предъявить: использовал полученные знания во вред государству, нанес моральный и материальный ущерб частным лицам, опять же государственным, и много чего еще. И на это нет никаких оправданий. Надломился, протестная психология — это все не то, это не причина. А надо ли ее искать? Пока нет. Пока не попался, не надо. А это правильно? Пока не попался, правильно. Замкнутый круг. Следователю нужно все-таки искать причину. Сейчас некогда. Нет ни одной лишней минуты. Место сбора здесь, в Новограде, на пути сюда пять человек: Мишка Зенин, Гриша Касарин, Слава Михайлин, Женя Ловчак и Саша Гвоздев. Никто не отказался, хотя Гвоздеву осталось догуливать отпуск меньше всех — всего три дня.

«Зеленая зона», пригород Новограда

Респектабельного вида пузатый человек лет пятидесяти пяти приветливо улыбнулся Николаю. Его зубы сверкнули безукоризненной керамикой.

— Давайте прогуляемся, молодой человек.

Заложив руки за спину, он пошел вдоль реки. Солнце довольно высоко поднялось над горизонтом, но трава была все еще мокрой от росы. Замшевые туфли Кришталя быстро намокли и потемнели. Не обращая на это внимания, он продолжал шагать по траве.

Кавлис кивнул Ремезу: «Оставайся на месте» — и догнал Евсея.

— Меня насторожил тот факт, что вы пришли пешком, а не приехали на машине, как я. — Мужчина, не оборачиваясь, указал за спину, где у открытых дверей «Даймлер-Бенца» последней серии стояли смуглолицые телохранители.

— Мы приехали на автобусе, — пояснил Кавлис.

Кришталь поднял густую бровь, соображая.

— Ну, хорошо, тут фраеров нет. Разрешите узнать, по чьей рекомендации вы пришли.

— От Натана Фейнмана.

— Неправда, Натан сейчас на Ямале.

— А я откуда, по-вашему?

Евсей более внимательно вгляделся в обветренное лицо собеседника, отметил усталость в его карих глазах, особым чутьем бывшего зэка понял, что этот человек довольно продолжительное время провел в компании себе подобных, поскольку на его челе лежал отпечаток какой-то коммунальности. Видимо, непродолжительный осмотр удовлетворил Евсея.

— Поговорим за Натана, — предложил он, возобновляя прогулку по росистой траве. — В свое время он сдал мне приличный экзамен, и я располагаю полным представлением, что имеет Натан под головным убором. Он сказал вам, что у меня нет привычки заниматься мелкими поставками?