человек. Но я не стал ходить вокруг да около, а задал вопрос напрямик.

— А ты что, ясновидящий? — врач сначала нахмурился, затем взглянул на меня с интересом, и практически никогда не увядающая улыбка вновь озарила его лицо. — Тебя же там не было.

Антон Павлович совершенно искренне расхохотался.

— Нет, — ответил он, качая головой, — в ясновидении я замечен не был, хотя иногда, признаюсь, очень хочется.

— Но как же ты тогда восстановил все события? — удивился я, приподнимаясь на подушках.

Возможно, на этот вопрос мне мог бы ответить Игорь, но его я не ощущал совершенно. Как будто его вообще больше не было в сознании.

— Всё очень просто, — Антон Павлович присел на стул возле моей кровати. — Кроме перегара и продуктов распада суррогатного алкоголя, можно заметить, что вся твоя спина исхлёстана берёзовым веником. Где, как не в бане, получить такие отметины? Ещё на спине есть отметины от пальцев, но без ногтей. Где можно найти страстных девушек, которые не покалечат кожный покров на спине? На ферме, в коровнике, разумеется. А с последним, — он снова захихикал, — у нас все любители пофлиртовать с женой кузнеца приезжают с характерной отметиной подковы на ягодице.

Я попытался повернуться так, чтобы мне было видно, но в этот момент у меня закружилась голова.

— Нет-нет-нет, — остановил меня врач. — Резких движений пока делать не стоит. Тем более, я её уже растворил. И даже не фотографировал на память.

— Воу, — я разогнулся обратно и улёгся на подушках. — Больше никогда пить не буду.

Антон Павлович откинул голову и расхохотался так, словно я очень здорово пошутил.

— Хорошо, хорошо, — сказал он, отсмеявшись и извинившись за это. — Я так понимаю, что у тебя нечасто бывают такие моменты в жизни.

— Такой момент у меня впервые, — честно ответил я и тут услышал сдавленный стон где-то в самом тёмном закоулке сознания. Игорь всё-таки выжил, и это было хорошо. — Мне сказали, что я отлично отдохну. А теперь приходится отходить от такого отдыха.

— Кстати! — жизнерадостно заявил Антон Жданов. — Я же вчера последовал твоему совету. И мне действительно пришло письмо. Я прошёл аттестацию! Так что теперь я официально могу заниматься целительством! И прямо сейчас могу применить отличное и очень действенное заклинание от похмелья.

— Да, — только и смог ответить я от вновь накатившей дурноты, которую врач тут же снял. Тогда я продолжил. — А с аттестацией хорошо. Видишь, что Рандом всемогущий делает⁈

— Точно, — кивнул Антон Павлович. — Без него тут точно не обошлось. Я очень благодарен великому Рандому.

Приятно защекотало шкалу божественного благословения.

— Благодари его чаще, и приятных моментов в твоей жизни станет куда как больше, — ответил я, чувствуя, как восстаёт из небытия Игорь Туманов.

— Мне это точно понадобится, — ответил мне врач и склонился ближе, чтобы доверительно сообщить: — Я решил открыть частную практику. А на это мне надо накопить достаточное количество денег. Без могучего Рандома тут никуда.

— Давай обменяемся телефонами, — предложил я, оглядывая вип-палату, в которой меня разместил мой новый знакомый. — Буду твоим пациентом номер один и стану требовать самые большие скидки!

— Идёт, — ответил он мне и продиктовал свой телефон. Я же сбросил ему звонок. — Буду рад видеть тебя, — я протестующе поднял руки. — Но в более целостном состоянии, конечно же, — сморозил он, и тут мы уже рассмеялись оба.

* * *

Не успел я убрать телефон, как на него позвонил неизвестный номер.

Сначала я не хотел брать, но затем разрозненные куски памяти о вчерашнем вечере подсказали, что я кому-то внушал, что надо будет мне дозваниваться настойчивей, так как я сам заинтересован в этом звонке.

Я даже завис от яркости воспоминания, хотя никак не мог вспомнить, с чем это было связано. Пока я сидел и хлопал глазами, звонок прекратился. Но тут же возобновился опять, так что я даже расстроиться не успел.

— Слушаю, — сказал я, чувствуя, что по голосу всё равно понятно: нынешняя ночь у меня была весьма продуктивной, но незапоминающейся.

— Риэлторская компания «Огни Олимпа» беспокоит, — ручьём полился бойкий мужской голос, принадлежащий пареньку лет двадцати, не больше. — Вы вчера оставили заявку, где указали, что хотели бы найти подходящую усадьбу для устройства родового гнезда, как вы выразились. Мы учли ваши пожелания и подобрали три великолепных варианта под ваши запросы. Вы готовы обсудить это сейчас?

— Риэлторская компания? — слегка обескураженно переспросил я.

— «Огни Олимпа», — без промедления согласился со мной звонящий. — Вчера вы оставили заявку…

— Я и в первый раз прекрасно расслышал, — прервал я энтузиазм паренька, понимая, что он может сколько угодно раз повторить заученный текст, если будет хотя бы минимальный шанс того, что он получит сделку. — Вот только я не помню, как оставлял заявку.

— Вы были в прекрасном расположении духа, — ничуть не потерявшись, проговорил представитель компании, поэтому предположили, что можете запамятовать, и оставили кодовую фразу, которую я должен назвать. «Жить нужно в кайф».

— А, точно, — ответил я, мысленно отвешивая себе пинка за пьяные звонки.

«Хоть не бывшим, — тихо простонал в моём сознании Игорь. — А только риэлторам».

«Ты хоть живой? — поинтересовался я, обеспокоенный долгим отсутствием внутреннего голоса. — А то пустота напрягает».

«Нет!»

Ответ был кратким и исчерпывающим.

— Только я не особо помню свои запросы, — продолжил я в телефон, понимая, что от Туманова много не добьюсь. — Не могли бы вы подсказать, что именно я просил?

— Нет ничего проще, — ещё бойчее запел паренёк, а я буквально слышал, как тот окрылён тем, что с ним разговаривают. — Вы хотели, цитирую: «Возвышенность, натуральность и доступность».

— А я точно в риэлторскую компанию звонил? — поинтересовался я и не смог подавить невольную улыбку. — А то запросы-то чуть-чуть по другому профилю.

— Нет-нет, — с энтузиазмом желающего выслужиться пажа проговорил мой собеседник. — Вы говорили именно про родовое гнездо, и мы подобрали для вас три великолепных…

— Спасибо-спасибо, — оборвал я его, понимая, что у меня потихоньку начинает заболевать от него голова, несмотря на все усилия Жданова. — Эту часть вашей речи я уже слышал.

— Когда вы готовы