Выпили. Румын отставил бутылку в сторону:

– Это тебе на завтра, на опохмелку!

– Ага! В самый раз будет.

– Завтра же я, наверное, и съеду с твоей квартиры.

– Чего так? А?! К бабе этой перебираешься?

Румын усмехнулся:

– Точно! Отчего моментом не воспользоваться?

– Это так, вот только для меня облом получается.

– Почему?

– Рассчитывал, что поживешь. Хотя бы за месяц «бобло» получить, ...

– Так за месяц и получишь. Не обижу!

– Да? Ну тогда, ладно!

– А хочешь, нового постояльца подброшу?

– Еще бы! Мне бы сдать хату на длительный срок. Сам я и на рынке перекантуюсь, а деньги нужны.

– Так продай квартиру!

– Не-е! Свое место есть свое место. Да, хата сейчас хороших «бабок» стоит, но что деньги? Бумага. Разлетятся, глазом моргнуть не успеешь. А потом, под старость и прибиться некуда будет. Да и кто знает, сколько еще этому рынку работать? Поговаривают, уберут ряды. А вместо них большой павильон поставят. Тогда в нем не приткнешься. Хату продавать нельзя, а вот сдать – другое дело.

Румын согласно кивнул:

– В принципе, мыслишь верно. Хата есть хата. Ну, ладно, пойду я?!

– Если хочешь, добьем пузырь, а на опохмелку я завтра и самогону найду.

– Нет, не хочу! Хватит!

Юшко поднялся. Встал и Кулешов.

Румын неожиданно указал на угол у тумбочки:

– А это что такое? Крыса что ли?

Кулешов повернулся:

– Где?

Но ответа хозяин квартиры, сдавший жилье бандитам, уже не услышал.

Юшко схватил со стола нож. Одной рукой рванул на себя за волосы голову Кулешова, второй, вооруженной острым тесаком, резанул жертву по горлу. Оттолкнул тело бывшего квартиросдатчика к стене. Оно упало между столом и топчаном, задергавшись в судорогах. Из-под головы Кулешова начала расползаться лужица черной крови. Вскоре он затих. Юшко поднял к глазам тесак – действительно, как бритва. Сам, Васек, наверное, точил. Для себя.

Румын вытер клинок о рубашку трупа. Взял с топчана полотенце, перехватил клинок, протер рукоятку. Бросил орудие убийства на тело жертвы. Убрал свои отпечатки со стола, стакана, бутылки. Забрал из пепельницы собственные окурки. Осмотрелся. Увидел висящий на крюке замок со вставленным ключом. Подумал – то что надо. С помощью полотенца выкрутил из патрона лампочку. Контейнер погрузился во мрак. Нащупав замок, Румын прошел к двери. Выглянул на улицу. Никого. Вышел из контейнера, закрыл створку на замок. В это время начался мелкий дождь. Он был на руку бандиту – смоет следы. Засунув ключ в карман, Юшко быстро пошел к заборному проему. На освещенном «пятаке» перед домами частного сектора выбросил окурки и ключ в канаву. Вновь огляделся и, не заметив ничего подозрительного, зашагал в сторону четырехэтажных зданий, где поймал такси.

В 2 часа 47 минут он тихо постучал в дверь квартиры покойного Василия Борисовича Кулешова. Горец сам открыл дверь. Ждал подельника. Пропустив Румына в прихожую, спросил:

– Ну как?

Юшко показал большой палец правой руки:

– Порядок, шеф! Как говорится, сделал клиента без шума и пыли.

– Мне нужны подробности. Снимай куртку и пошли на кухню!

– Какой разговор?

Выслушав подельника, Горец отпустил того спать. Выпил стакан воды и тоже прошел в комнату. В три часа все бандиты, кроме охранявшего заложницу Гринько, спали спокойным, безмятежным сном. Впрочем, и Гринько не бодрствовал. Дремал, откинувшись на спинку стула. А по стеклу окна мелкой дробью стучал холодный, осенний дождь.

Город Светлореченск, пятница, 24 октября.

Горец поднял банду в шесть часов утра. Приказал, не поднимая шума, готовиться к выходу. После душа Дания прошел в комнату заложницы. Гринько при виде главаря поднялся со стула, зевнул, потянулся. Горец спросил:

– Кемарнул ночью?

– Не без этого. День-то грозит стать непростым. В смысле, отдыха ждать не приходится.

Дания согласно кивнул:

– Да! Если Реваз не изменит решения, то пойдем на восток без остановок. Привал сможем сделать только на берегу Каспия.

Он кивнул на спящую Екатерину:

– Девчонка ночью не просыпалась?

– Нет! Как вчера узнала, что сегодня вернется к родителям, успокоилась. Уснула рано. Дочитала книгу и уснула.

Горец приказал:

– Поднимешь ее в семь часов, сводишь в туалет, ванную! До этого уберись в комнате, чтобы не осталось следов. И себя в порядок приведи, а то стоишь чучело чучелом.

– Приведу!

– Позже я еще раз поговорю с ней.

– А как насчет завтрака? Девке кашу сварить надо.

– Обойдется. Говорят, на голодный желудок подыхать легче.

Гринько согласился:

– В ее случае это без разницы. Подрыв заряда разнесет девчонку на куски. Понять ничего не успеет.

– Ты лишнего-то не болтай? А если она не спит?

Грин подошел к софе, нагнулся над Катей. Прислушался. Поднялся:

– Спит! Детский сон, он крепкий!

– В общем, ты понял, что надо делать!

– Да понял я все, понял!

– Помни, любая мелочь может привести к провалу.

– И это помню!

– Ладно, занимайся.

Горец прошел в гостиную. Выглянул на улицу. Ночной дождь кончился. День обещал быть погожим. Ну если не весь день, то утро точно. Ветер гнал по небу рваные облака. Впрочем осенняя погода непредсказуема. Сейчас сухо, через минуту дождь. Главарь банды присел на диван.

В гостиную вошел Юшко. Спросил:

– Командир, бутерброды с чаем будешь?

– А кофе нет?

– Можно сварганить и кофе, какие дела?

– Сделай кофейку, Витя.

– Без базара!

На кухне заканчивали завтрак Шахматов и Мамедов. Время подходило к семи часам. Вскоре им предстояло убыть на стоянку внедорожника «Шевроле».

Горец присел рядом с подельниками. Отпил глоток кофе из чашки, выставленной на стол Юшко, спросил у Шахматова:

– Ты все уяснил, Борода? Возможно я напрасно повторяюсь, но выходим на дело серьезное, так что не обессудь.

– Да все нормально, Горец! Отработаем по плану и графику. В 8-30 машина будет стоять в переулке Павлушина. Я по карте еще раз изучил тот район. И подойдем к нужному месту и отойдем от него без проблем. В случае необходимости от ментов тоже сможем оторваться.

– Думаю, до этого дело не дойдет!