— А-а-а, — заорал раненый, — сука, он меня подстрелил!

И в этот момент до меня дошло, почему падальщики так себя вели. Со стороны поляны в сторону орущего метнулись две смазанные тени. Визг умирающего мгновенно разнёсся по округе. Остальные бросились врассыпную и начали пальбу из всех стволов. Пули и картечь рвали кустарник и стволы деревьев, а две тени метались среди стрелявших людоедов. Жертвы начали падать, как подкошенные.

— Вот это скорость, — восхитился я в голос, — да что же это такое?!

В этот момент последний из стрелявших почти в упор всадил заряд картечи в одну из теней. В воздух разлетелись брызги чего-то тёмного, и стрелявшего обдало с головы до ног. Туша по инерции снесла его на спину, и он заверещал. Не закричал, а именно заверещал и забился в агонии под тёмной тушей. И тут я увидел, как от него поднимается тёмно-красный дым, а сам он тает, как кусок снега.

— Твою мать, — выругался я — да что за херня тут творится?!

На лес опустилась тишина. Я начал озираться, где вторая тень? Осторожно поднявшись я решил взобраться на дерево и едва успел вскарабкаться на пару метров. Автомат, закинутый за спину, зацепился за обломанную ветку. Я опустил взгляд, чтоб отцепиться, и увидел это.

Красные глаза, горб загривка, чёрная щетина шерсти и огромные бивни. Это кабан? Самый обычный кабан? Никаких видимых мутаций нет, хотя… От туши поднималось слабое марево, как от кислотной поляны. Кабан, уставившись на меня, открыл пасть, в которой я разглядел извивающийся язык. Внезапно он замер, и из него в мою сторону вылетела прозрачная струя, которая, попав в ствол дерева рядом со мной, брызгами попала мне в бок. Куртка мгновенно задымилась, и я почувствовал сильную боль. Казалось, что в меня плеснули раскалённым металлом. Который почему-то не хотел остывать, а жёгся всё сильнее и сильнее. А закричал от боли и едва не сорвался вниз. Едва успел скинуть автомат и перевалился на мощную ветку. Выхватив из бокового кармана рюкзака флягу с водой, я начал поливать дымящуюся рану. Боль отступила. Недолго думая, я закинул ногу на ветку и влез на неё верхом. Быстро скинул рюкзак, СВД бросил поверх него и, придерживая всё это одной рукой и отрывая пуговицы, стал скидывать с себя куртку. Та продолжала дымиться, и жгучая боль уже начала возвращаться.

С момента первого плевка прошло едва полминуты, а кабан уже опять открыл пасть и выцеливал меня своим змееобразным языком. Бросив ему в пасть снятую куртку, я заёрзал по стволу ветки, задом пытаясь отползти под защиту густой хвои. Плевок кабана завяз в брошенной куртке. А у меня появилось ещё тридцать секунд. Я решил, что нужно использовать шанс, морщась от боли в боку, я отпустил рюкзак в свободный полёт и схватил СВД. Навёл ствол в сторону мутанта и надавил на спуск. Выпущенная практически в упор пуля калибром «7,62» попала кабану в раскрытую пасть. Голова монстра дёрнулась, он замер и, постояв так несколько секунд, завалился набок. Земля вокруг него намокла и начала дымиться.

— Чужой, мать его, — прошипел я, корчась от боли.

И едва успел закончить фразу, как с треском свалился на землю, больно приложившись копчиком об ствол ветки, на которой сидел. Кислота, попавшая на ствол, сделала своё дело и проела ветку толщиной с две моих ноги всего за минуту.

Корчась от боли, я начал поливать жгущую рану на своём боку. Через дыру, которую проело кислотой, виднелись рёбра. Подобрав рюкзак, я достал из него старую военную аптечку и вколол себе обезболивающее. Прямо рядом со страшной раной. Бочина вмиг онемела, и острая боль начала отпускать. Приложив к ране перевязочный пакет, я примотал его к себе бинтом. Быстро сфотографировал всё, что осталось от побоища на поляне, подобрал оружие и, насколько было возможно, быстро пошёл в сторону Бочкарей.

На окраину деревни я вышел глубоко за полночь. Еле передвигая ногами, подошёл к первому попавшемуся дому и заколотил в дверь. Как эта дверь открылась и всё, что было потом, я уже не видел. Организм почувствовал, что можно расслабиться, и отключился.

Боль! Ноющая, тянущая боль! Хочется пить. Что происходит? Что за голоса вокруг?

Я попытался открыть глаза. Тяжело. Ну их, лучше так.

— Дайте воды кто-нибудь, — попросил я, но не услышал своего голоса, хотя уверен, что говорю, — эй, кто-нибудь, дайте попить.

— Кажется, он пришёл в себя, — раздался чей-то голос в голове, — точно, смотрите, он губами шевелит. Может ему водички дать?

Ну наконец-то здравая мысль посетила чью-то голову. Ко рту поднесли что-то мокрое и холодное. Я попытался сделать глоток и закашлял. Немного отдышавшись, я отхлебнул ещё и опять поперхнулся. Да, лёжа пить, то ещё удовольствие. Ещё одна попытка открыть глаза. Вроде бы удачно, только вот перед глазами всё плывёт. Вроде чьё-то лицо надо мной.

— Ты кто? — прошипел я. — Где я?

— Тихо, успокойся, ты в Бочкарях, — ответило пятно.

Я закрыл глаза и опять провалился в темноту.

Боль! Опять эта боль! Я застонал.

— Вон, живой он, — опять этот голос. — Я же вам говорил, что живой он!

— А ну отойди, — прозвучал знакомый голос. — Сумрак, ты слышишь меня? Сумрак?!

Кто-то со знакомым голосом склонился надо мной, и я почувствовал на себе пристальный взгляд. С трудом разлепив глаза, я пытаюсь сфокусировать зрение.

— Фантом, — прошипел я, — дай попить, друг.

— Сейчас, сейчас, потерпи, — засуетился тот. — Эй, как тебя, дай воды, человек пить хочет.

Ко рту поднесли кружку. Фантом приподнял мою голову, и я наконец смог сделать нормальный глоток. Вода прохладной струёй провалилась по пищеводу. Наконец я смог допить бездонную кружку. Хорошо, что она такая большая. Хорошо-о-о.

— Ну ты как же так-то? — спросил Фантом. — Как ты умудрился-то так попасть?

— Их было двенадцать, — прошипел я, немного начиная приходить в себя, — двенадцать, слышишь. Я положил их всех.

— Положил он, — передразнил меня дядя Женя. — Ты за каким хером в кабанье логово полез?! Я вообще удивлён, что ты жив остался.

— Я не знал, я убрал половину, они за мной бежали, я не знал.

— Не спеши, герой, — остановил меня Фантом, — тихо, отдыхай, потом расскажешь.

Что-то небольно укололо в плечо, и я провалился в темноту.

На этот раз очнулся я не от боли, хотя она ещё присутствовала, но уже не была настолько сильной. Я открыл глаза, попробовал оглядеться. Голова кружилась, сразу же начало мутить. Ладно, потом посмотрю.

— Эй, есть кто живой? — позвал я, на этот раз голос хоть и слабый, но уже голос.

Скрипнула дверь, внутрь кто-то вошёл. Подойдя ко мне, положил руку на лоб. Рука мягкая, такая не может принадлежать мужчине.

— Дайте воды, — сказал я, — и пожевать чего-нибудь.

Кто-то ойкнул и выбежал за дверь. Спустя некоторое время вновь скрипнула дверь. Я открыл глаза и попытался повернуть голову. Вроде получилось. Ко мне шёл Фантом, неся в руках какую-то миску.