– Так вам и надо, не будете тянуть до последнего момента.

– Может, вы и правы, но Рождество без вас пугает меня.

– Не бойтесь. Просто внимательно слушайте, что говорят окружающие. И идите в магазин, без этого, к сожалению, не обойтись.

Он застонал.

– Считайте нашу сегодняшнюю прогулку хорошей тренировкой.

– Ну ладно. Буду оттачивать мастерство хождения по магазинам, наблюдая за вами.

С этим он и мисс Дав отбыли к рынку «Ковент-Гарден», и в последующие два часа Гарри начал лучше понимать ее. Он открыл в ней прекрасного слушателя, обладающего прирожденным даром брать у людей интервью и выуживать из них необходимую информацию. Жена мясника сказала ей, где купить вкусную горчицу. Лоточник, торгующий овощами и фруктами, поделился рецептом изумительного корнуоллского печенья. Полицейский на углу Мейден-лейн и Бедфорд-стрит сообщил, какие переулки безопасны, а какие нет. Эмма была готова учиться всему и у всех, внимательно слушала людей и брала на карандаш все сведения, которые сумела добыть. Ничего удивительного, что она знала, где найти самые качественные ботинки и как смастерить бумажных зверушек. Она хорошо разбиралась в человеческих слабостях и играла на одной из них – люди чувствовали свою важность, делясь с ней знаниями, и им это нравилось.

Гарри держался в сторонке, и временами Эмма так увлекалась беседой, что, казалось, забывала о нем. Он наблюдал за ней, пользуясь моментом, но нечего было и мечтать снова увидеть ее силуэт в лучах солнца. По крайней мере не сегодня.

Она была в наглухо застегнутом бежевом костюме, из которого выглядывал лишь высокий ворот белой блузы и зеленая бархотка вокруг шеи. Необъятные сверху и узкие в локте и у запястья рукава и оборка на талии непропорционально увеличивали в объемах ее хрупкие плечики и узкие бедра, а соломенная шляпка с кучей зеленых ленточек и сливочных перьев мешала увидеть огненно-рыжие отблески в ее волосах. Широкие поля скрывали от Гарри ее глаза.

И все же пока они бродили меж фруктов и овощей рынка «Ковент-Гарден», он утешался тем, что видел: мягкой светлой кожей ушка и шейки, утонченным носиком и милыми золотыми веснушками. Сколько еще веснушек скрывается от его глаз? Сколько времени потребуется, чтобы перецеловать их все?

Как только в голове возникали подобные мысли, Гарри пытался прогнать их прочь и подумать о чем-нибудь менее интимном, но, как он и подозревал, сделать это было нелегко. Перед глазами постоянно всплывала фигурка мисс Дав на стремянке, линия груди и тонкая талия. Из памяти не шли стройные ножки, воображение услужливо рисовало горячие поцелуи. Другими словами, дары Пандоры не собирались возвращаться обратно в ящик.

Он решил, что пришла пора немного поговорить.

– Мисс Дав, я начинаю восхищаться вашими методами добывания информации, – сказал он, когда они шли по разные стороны длинного деревянного прилавка, уставленного корзинами с первыми летними фруктами. – Вы прекрасный слушатель, и люди охотно откликаются на это.

Наградой ему стала улыбка.

– Спасибо. Было бы, конечно же, легче, если бы я могла открыть им, что я миссис Бартлби. Люди проявили бы больше старания. Но поскольку мы храним ее личность в тайне, я довольствуюсь положением секретаря.

– Да, я уже заметил, что вы именно так и представляешь. Насколько я понимаю, миссис Бартлби нет нужды подмасливать людей, но ее секретарь вынуждена делать это.

– Я никого не подмасливаю, – поморщилась Эмма.

– О, еще как подмасливаете! Причем всех, кто встречается вам на пути. То есть, – усмехнулся он, – всех, кроме меня.

К его удивлению, она остановилась, и Гарри последовал ее примеру.

– Я сожалею о том, что наговорила в тот день, правда. – Она повернулась и посмотрела на него через прилавок. – Не знаю, какая муха меня укусила.

– Не надо сожалеть, – произнес он с напускной суровостью. – Это была самая честная оценка, ни грамма лести. На вас трудно произвести впечатление, мисс Дав.

– Неужели? – Она взяла из корзины сливу. – А вам-то какое до этого дело? Вы же говорите, что вас не интересует мнение других людей, – напомнила она ему, положив одну сливу и выбрав другую, – так зачем вам производить на меня впечатление?

Он пораженно посмотрел на нее через прилавок, так и не найдя остроумного ответа.

– Все не так просто, да, милорд? – промурлыкала она, с легкой улыбкой взяв из корзины следующую сливу. – Иногда важно, что думают о нас другие люди. Вот почему юные леди едят куриные крылышки, а я обращаю внимание на суждения моей хозяйки. Знать правила поведения просто необходимо. Поэтому люди читают статьи миссис Вартлби.

– Нехорошо использовать против меня мои же собственные слова.

Она встретилась с ним взглядом.

– Дело в том, что нас всех до некоторой степени интересует мнение других людей о нас самих.

– Меня нет, – сказал он. – По крайней мере мнение большинства. Но мы с вами… друзья. – Ложь, причем откровенная. Он не хотел быть ее другом. Он хотел поцеловать ее, вот почему жаждал произвести на нее хорошее впечатление. Это увеличивало его шансы на успех.

– Значит, теперь мы с вами друзья? – не без сарказма поинтересовалась Эмма.

– Если сбросить со счетов тот факт, что я вам не нравлюсь, – поправился он и увидел ее улыбку. – Но я решил не обращать на это внимания.

– Ради нашей дружбы? – рассмеялась она.

– Точно.

Эмма вернула сливу в корзину, взяла следующую, внимательно изучила ее и положила на место.

– Эти сливы ужасны, да еще за такие деньги!

Гарри посмотрел на ценник:

– Дюжина за шестипенсовик кажется вполне разумной ценой.

– Возмутительно! В сезон сливы должны продаваться по три за пенни.

– Вы скряга, мисс Дав.

Его замечание ей явно не понравилось.

– Я экономная, – нахмурилась она.

– Как скажете.

– В любом случае сливы я не очень люблю. У них слишком кислая шкурка. Ах, был бы сейчас август! Тогда бы персики поспели. Я обожаю персики, а вы? – Она запрокинула голову, прикрыла глаза и облизнулась. – Спелые, сладкие, сочные.

В его мозгу вспыхнуло чувственное видение – персики и нагая мисс Дав. По телу прокатилась волна вожделения и захватила Гарри прежде, чем он успел справиться с ней.

– С вами все в порядке, милорд?

– Что? – Гарри потряс головой, пытаясь прийти в себя, пока предмет его мечтаний с тревогой взирал на него.

– У вас такое странное выражение лица. Вы не заболели?

– Заболел? – Можно и так сказать. – Нет, – солгал Гарри. – Я в порядке. В полном порядке.