— Какой? — сонно спросила Хлои. Ее тело все еще было невероятно расслабленным и пылающим после самой прекрасной любовной близости, которая когда-либо была у них. Мысль о том, что, возможно, в результате этого внутри ее могла зародиться новая жизнь, сделала это воспоминание еще более чарующим. — Куда ты тащишь меня среди ночи?

— Совсем не среди ночи, — возразил Лоренцо, вынося ее, укутанную в одеяло, из спальни.

Он спустился с Хлои, нажал кнопку пульта, и гигантские стеклянные двери гостиной раздвинулись.

Хлои с удовольствием вдохнула свежий предрассветный воздух, все еще уютно кутаясь в одеяло.

— Я заказал нам место в первом ряду, — сказал Лоренцо, неся ее через блестящую от росы лужайку к скамейке с видом на луг, — с прекрасной слышимостью.

Хлои улыбнулась. Она не находила слов. Ей не верилось, что он задумал все это и встал очень рано только ради того, чтобы вывести ее на свежий воздух — послушать птичий предрассветный хор.

Они сидели вместе на скамейке и любовались тем, как легкий золотистый свет на востоке переходит в самый прекрасный рассвет, который Хлои приходилось видеть. И слушали щебет мириад птиц, приветствовавших своим поистине сказочным ансамблем новый день.

— Спасибо, — выдохнула Хлои, когда симфония птичьих голосов сбавила немного свое великолепное крещендо. — Это самый необыкновенный твой поступок, — восхищенно произнесла она.

— Наслаждайся, — ответил Лоренцо. — Больше всего на свете я хочу, чтобы ты была счастлива.

— Все, что мне нужно для счастья, — это твоя любовь, — сказала она, пристально глядя в лицо человека, которого обожала.

— Хлои Валенти, я люблю тебя, — произнес Лоренцо дрожащим от волнения голосом. — Я люблю тебя так, что не могу выразить словами. И буду любить вечно.