– Понимаете, де Виларден – самая подходящая личность для подобного преступления. Он сам сегодня кричал Мари-Элен, что сбывает награбленное через её ломбарды. Значит, ему нужно куда-то вкладывать деньги. Предположим, что он покупает дома или имения. Тогда жулик Трике ему просто необходим. К тому же у банкира Рогана, единственного из всех подозреваемых, фамилия начинается с буквы «Р».

Морщинка залегла между тонкими бровями Генриетты. Девушка явно старалась что-то вспомнить. Орлова с интересом ждала. Вдруг на лице юной герцогини мелькнуло озарение.

– Вы сами недавно сказали, что на самом деле де Ментона зовут Рауль Артур. Вот вам и ещё одно «Р» – на сей раз в имени! – воскликнула она.

– А ведь правда, – согласилась Орлова.

Не зря Генриетта выспрашивала мельчайшие подробности разговора. Девушка уловила то, что показалось самой Агате Андреевне мелкой и незначительной деталью. Так, значит, количество подозреваемых сокращается до двух? Ни имя, ни фамилия Мари-Элен де Гренвиль не начинались с буквы «Р». Хотя нужно принимать во внимание, что эта дама прежде звалась по матери – Триоле, потом вышла замуж за князя Василия Черкасского. Тоже не подходит! А ведь у Мари-Элен мотив самый сильный… Что-то ускользало от понимания… Орлова вспомнила подробности утреннего диалога. Хриплый голос барона вновь зазвучал в её ушах. Как тот обратился к Мари-Элен, угрожая отобрать ломбарды и бордели? Он выкрикнул кличку или прозвище. Это прозвучало так естественно, да и сама Мари-Элен не возразила, видно, приняла как должное.

– Барон назвал Мари-Элен русской княгиней. Вот вам и ещё одно «Р», – объявила Орлова. – У нас вновь трое подозреваемых!

Фиакр вёз Орлову на улицу Гренель. Фрейлина уже обнаружила, что ближайшая от улицы Савой стоянка фиакров находится как раз напротив префектуры. Боясь попасться на глаза майору Фабри в своём бумазейном платье и холщовом переднике, Агата Андреевна добралась сюда обходными путями и уселась в первый попавшийся фиакр, верх у которого был поднят. С экипажем ей не повезло: лошадь, как видно, была старой, кучер её не торопил, и фиакр медленно тащился по парижским улицам. Стараясь подавить нетерпение, Орлова попыталась отвлечься и принялась смотреть по сторонам.

Залитый солнцем Париж, как всегда многолюдный и нарядный, никак не походил на столицу воюющего государства. Обитатели его казались слишком беззаботными, да и сам город был слишком красив.

«Как тут не вспомнить о широкой душе русских, штурмовавших Париж год назад? – размышляла фрейлина. – Мы сохранили столицу своего врага, не разбив в ней даже камня, и это после сожжённой Москвы и взорванного Кремля. Интересно, хватит ли царю Александру терпения поступить так ещё раз?»

Впрочем, до окончания войны было ещё далеко, и Орлова задумалась о собственных делах. Принесут ли сегодня письмо от Луизы? Фрейлина понимала, как рискует, но не позволяла себе даже думать о возможной неудаче. Ведь этот провал означал лишь одно – смерть мадемуазель не Гримон.

– Всё будет хорошо, – раз за разом повторяла Агата Андреевна по пути к их прежнему жилищу, эти же слова она произнесла и в дверях особняка маркизы де Сент-Этьен.

Фрейлина поднялась в свою прежнюю комнату, сняла фартук и чепец, а на плечи накинула дорогую шаль – посыльный не должен был ничего заподозрить. Теперь можно и в гостиную спуститься.

Горничная Мари принесла Орловой чай, но он так и остался нетронутым. Ни еда, ни питьё не лезли Агате Андреевне в горло. Она подошла к окну. Где же, наконец, этот паршивец Ги с вожделенным письмом?! Но вместо маленького посланца фрейлина увидела остановившийся у крыльца экипаж. Из него вышел широкоплечий мужчина в сером сюртуке и блестящем цилиндре, в руках тот держал саквояж из красной кожи. Кучер поспешно сгрузил привязанный сзади сундук пассажира и уехал, а нежданный гость поднялся по ступеням и постучал в дверь особняка де Сент-Этьенов.

«Кого это принесло?» – спросила себя Орлова. Визитёр явно не имел никакого отношения к рыбным рядам Анфан-Руж. Если только не сам похититель набрался наглости и лично прибыл за расчётом. Надеяться на это было смешно, но Орлова внутренне подобралась. Чем чёрт не шутит?!

– Мадемуазель, там посетитель ищет обеих дам де Гримон, – доложила появившаяся в дверях гостиной хорошенькая Мари. – Что мне ему сказать?

– Пригласи сюда, – распорядилась Орлова.

Гость не заставил себя ждать и выступил из-за спины горничной. Агата Андреевна сразу поняла, что этого человека не знает. Такое лицо сложно было не заметить даже в толпе, и уж тем более не запомнить, увидев хоть раз.

«Воля и сила, – определила фрейлина, – а ещё надёжность. Мощное сочетание!»

Впрочем, рассуждать времени не было – незнакомец застыл в дверях в явном недоумении.

– Прошу вас, проходите, – пригласила Орлова. – Я приятельница мадемуазель де Гримон. Позвольте представиться – Орлова, фрейлина российского двора.

Мужчина встрепенулся и ответил ей по-русски:

– Очень приятно, сударыня! Меня зовут Иван Иванович Штерн. Я – поверенный в делах. Мадемуазель де Гримон – моя доверительница. Я приехал сюда, чтобы вывезти её и юную герцогиню из Парижа. Боюсь, что сейчас это не самое безопасное место.

«Карты, как всегда, сказали правду. Вот и нашлась тайная любовь, – вспомнила Орлова расклад Таро. – Кто ещё может примчаться во враждебный город в поисках женщины? Только влюблённый!»

Дело поворачивалось совсем другим боком! Неужели нашёлся человек, с которым можно разделить ответственность за жизнь и благополучие мадемуазель де Гримон? Ох, как бы этого хотелось!.. Рассказать ему правду или ещё помолчать, послушать, что Штерн скажет сам? Душа рвалась выложить всё как на духу, но разум требовал не спешить. Надо бы сначала проверить гостя. Поколебавшись лишь мгновение, Орлова выбрала совет разума.

– Прошу вас, присаживайтесь, – сказала она.

Чайный сервиз стоял на столике, а вышколенная горничная уже поставила на поднос вторую чашку. Орлова поблагодарила Мари и отправила её из гостиной – предстоящий разговор не был предназначен для чужих ушей. Как только дверь за горничной закрылась, фрейлина, даже не предложив гостю чаю, приступила к допросу:

– Так вы друг Луизы? – спросила она без обиняков.

– Мне кажется, что я удостоен этой чести, – ответил поверенный и уже сам пошёл в наступление: – Сударыня, не сочтите меня назойливым, но я проехал половину Европы, чтобы повидать мадемуазель де Гримон. Где же она?

Взгляд Штерна оказался острым, как боевой клинок, и очень-очень проницательным. Орловой даже показалось, что поверенный читает её мысли. По большому счёту, у Агаты Андреевны не осталось выбора: отделаться пустыми словами от такого человека явно не удастся, а врать не получится. Да и зачем всё это?.. Чутьё, не раз выручавшее фрейлину в жизни, уже подсказало, что этот мужчина – союзник. Настоящий, кровно заинтересованный. И Орлова решилась.