Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Спровоцировала ее Зильке.
В общественном саду неподалеку от квартиры Штенгелей, на грязном пятачке компания играла в «подковы», и Зильке воспользовалась случаем посудачить о «принцессе» Дагмар, которая «совсем уж вознеслась».
— Задается, потому что богатая и смазливая, — брюзжала Зильке. — Потому что папаша миллионер.
Уязвленный этим пренебрежительным отзывом, один близнец велел ей заткнуться — мол, Дагмар нормальная девчонка.
Больше чем нормальная, влез другой близнец, просто замечательная. Даже классная. Офигенная.
В общем, богиня, иначе не скажешь.
И тут все всплыло. Штенгели втюрились.
Оба в одну девочку.
От злости и огорчения Зильке аж притопнула. Она давно подозревала, что в любезных ей близнецах зреет нечто подобное, но никак не ожидала столь всеобъемлющего чувства.
— Дурь какая-то! — крикнула Зильке. — Нельзя ее любить вдвоем!
С этим мальчишки охотно согласились.
— Конечно, нельзя! — рыкнул Пауль. — Тем более что я уже признался ей в любви и она согласилась гулять со мной.
— Вранье! — завопил Отто. — Это я уже признался, и она обещала гулять со мной!
Крепко обозленная, Зильке тем не менее расхохоталась:
— Обоих провела! Во дураки-то! Да она с вами срать не сядет.
— Нет, сядет! — заорал Отто, пихнув брата в грудь. — Она любит меня, а ты держись подальше, не то пожалеешь!
Вот тут-то Пауль и преподнес сюрприз, уложив близнеца отменной «тройкой».
— Она моя! — крикнул он, нависнув над слегка ошалелым поверженным братом. — Сказала, что любит меня!
— Фиг тебе, дрочила! — ответил Отто двум зыбким Паулям. — Она любит меня!
Еще никогда брат не был таким пунцовым, а взгляд его — таким бешеным. А ведь Пауль считался тихоней.
— Обоих выставила дураками, — подала голос Зильке, с пенька наблюдавшая за зрелищем. — Как пить дать, сказала это обоим. Потешается теперь.
— Не суйся, Зилк!
Отто застигли врасплох. Наградив брата грубым толчком в грудь, он никак не ожидал ответного града ударов. Но теперь был готов. И знал, от чего Пауль теряет всегдашние спокойствие и рассудительность.
— Верно, не лезь, Зилк, это наше дело, — сказал Пауль. — А ты угомонись, Отт, понял? Не то пожалеешь.
— Чего? — Отто поднялся с земли. — Провел пару удачных ударов и возомнил себя бойцом, что ли? Сейчас я буду выбивать из тебя дурь, Паулище, пока не скажешь, что Дагмар — моя.
Он набычился и провел серию правых и левых хуков, метя в расплывавшийся корпус противника. Отто не был отличником, в биологии отставал от брата, но знал, где находятся печень и почки. И сейчас точнехонько отыскал их у близнеца, в конце удара чуть ввинчивая кулак, как учили.
Пауль икнул и грохнулся навзничь, хватая ртом воздух.
— Ну, говори! — заорал Отто. — Давай, скажи!
Теперь Пауль согнулся пополам.
— Хер тебе! — просипел он, держась за живот.
Отто навис над пыхтящим братом:
— Чего, не понял еще, что ли? Давай, говори.
Только зря он опустил руки.
Пауль выпрямился и угостил его стремительным кроссом — классическим ударом для раззявы, кем и был Отто, вообразивший, будто с братом покончено. Он-то думал, Пауль оклемается минут через десять, не раньше, но вдруг невесть откуда вылетевший кулак угодил ему в глаз и опять сбил его наземь.
Во всех домашних боях Отто всегда оставался на ногах, а тут рассудительный, осторожный и расчетливый братец за минуту дважды отправил его в нокдаун.
— Ты живой, Отто? — завопила Зильке. Такого она еще не видела. Пауль и Отто беспрестанно дрались, но дело не шло дальше тычков и пиханья. Свирепость они приберегали для общих врагов.
Зильке присела на корточки перед Отто и подолом отерла его окровавленную скулу.
— Вставай! — рявкнул Пауль. — Вставай и клянись, что отвалишь от Дагмар. Иначе еще получишь.
— Вы два идиота! Она же просто задавака и стерва!
— Заткнись, Зильке! — Отто ее оттолкнул. — Не твое собачье дело!
— Нет, мое! Она вам врет! Хочет разрушить Субботний клуб!
— Закрой варежку! — крикнул Пауль. — Тебя не касается!
Теперь бдительность утратил он. Пауль смотрел на Зильке, а надо было не спускать глаз с Отто, который воспользовался его секундной рассеянностью и вновь ринулся в атаку. Сейчас Отто понимал, что нельзя недооценивать противника. Тараща заплывший глаз, он атаковал, не прибегая к шквалу ударов. Четкая комбинация. По учебнику. Джеб левой, прямой правой, хук левой и вновь прямой правой. Пауль попытался перейти в клинч, но Отто сделал финт левой, а сам атаковал правым кроссом, подкрепив его зубодробительным ударом головой, не значившимся ни в одном учебнике, кроме его собственного.
Он вроде как победил техническим нокаутом, но по очкам выходила ничья, поскольку оба равно окровавленных боксера пребывали в равной очумелости.
— Ничего себе! — опешила Зильке. — Ну вы и завелись!
Вскоре Пауль, слегка оглушенный финальным ударом, сумел сесть и отер расквашенные губы.
— Дагмар Фишер моя, — тихо сказал он. — Убери от нее свои поганые лапы.
— Что? — вскинулся Отто. — Я же тебя уделал! Я ее выиграл! Ты убери свои лапы!
— С девчонками это не проходит, — буркнул Пауль. — Дракой их не завоюешь.
— А какого фига мы дрались? — Отто протянул руку и помог брату встать.
— Потому что вы олухи! — разозлилась Зильке. — Она же просто лживая кривляка. Чего вы в ней нашли?
— Ты ей завидуешь, вот и все, — сказал Отто.
— Ни капельки!
— Завидуешь, завидуешь!
— Чему завидовать-то?
— Тому, что она нравится нам, — засмеялся Пауль.
— Ха! Мне-то какое дело! — выкрикнула Зильке, но покраснела, чего не скрыл даже ее золотистый загар. — Обыкновенная дылда, и титьки у нее ненастоящие. Спорим, лифчик набивает салфетками? Ну и нянькайтесь со своей Дагмар, мне-то что. Я пошла домой.
Теперь заржал и Отто. Забыв о драке, братья потешались над огорчением давней подруги.
Зильке зашагала прочь, предоставив им сравнивать боевые раны.
Субботний клуб пережил свой первый серьезный раздрай.
Вот те на! Невероятно. Непостижимо. Немыслимо. Невозможно.
Еще вчера — вчера все было прекрасно.
И вдруг ни с того ни с сего этот человек стал канцлером.