швыряет то туда, то сюда… И главное, я ничего не решаю. Это действует на психику разрушительно. Но разговор с Сашей очень помог, мы договорились что увидимся завтра, сегодня отдохнем, придем в себя на новом месте.

Быстро сполоснувшись, иду в комнату. Снова смотрю на общую постель и вздрагиваю. Надо будет обязательно обсудить это с Тураевым, нам же совсем ни к чему одна кровать! Наверняка на этой вилле есть еще комнаты.

Как назло, не могу найти купальник! Перерыв все вещи, с огорчением понимаю, что забыла его в гостинице в Афинах. Вот идиотка! Теперь придется торчать здесь без возможности поплавать. И так в постоянном напряжении, теперь и это…

— Привет, — все еще сижу на корточках перед чемоданом, в одном полотенце! Голос Тураева заставляет подпрыгнуть. Судорожно сжимаю края полотенца.

— Привет. Могу я спросить почему Сашу не пустили на виллу? — вопрос звучит с претензией, наверное, в обычной ситуации я бы ни за что не решилась так заговорить с Дамиром. Но сейчас, абсолютно деморализованная его неожиданным появлением, и тем, что застал почти раздетой, я невольно становлюсь стервозной.

— Для всех здесь ты моя жена, в полном смысле этого слова, Стефания. Я и так во многом иду на уступки. Саша будет сопровождать тебя во время прогулок. Но не более. Если ты вдруг придумала себе другую картину отдыха, то придется перестроиться, — отвечает предельно спокойно.

— Ты как всегда ужасно добр!

— А ты выглядишь очень нервной. Что случилось?

— Я не понимаю, почему тут одна постель!

— Ясно. Расслабься. Я тебе уже говорил, что насилия больше не будет.

Дамир приближается, меня бросает в жар, невольно отступаю. У меня нет сил смотреть на этого совершенного, невозможно притягательного мужчину. Рубашка на нем расстегнута, бронзово-загорелый, мощный и стройный, он склоняется надо мной, прищурившись, смотрит непонятным, загадочным взглядом.

Крепко сжав руки, заставляю себя замереть на месте, хотя безумно хочется отступить, сбежать.

— Тебе не надоело притворяться? — шепчет хрипло, пристально глядя на мои губы.

Пытаюсь что-то сказать… и не могу. Отскакиваю в последний момент, ни о чем не думая, внутри все горит от желания. Я забываю, что на мне ничего нет, что я в одном полотенце. Мне необходимо покинуть замкнутое пространство.

Останавливаюсь во дворике, у края бассейна, снова ругая себя за то, что забыла купальник. Если бы он был, сейчас я могла бы отвлечься плаванием.

Слышу шаги, оборачиваюсь. Была уверена, что Дамир не последует за мной. Для этого он слишком горд, и самодостаточен. Он не из тех, кто бегает за женщинами. Но он здесь! Более того, он уже без рубашки, в одних брюках, которые, не стесняясь, расстегивает и сбрасывает у меня на глазах. Отчего поспешно отворачиваюсь.

— Решила поплавать? — спрашивает насмешливо.

— Я забыла купальник в Афинах, — отвечаю сдавленно.

— Это не проблема. На нашу виллу никто не зайдет. Все в курсе, что здесь молодожены.

— Что? Предлагаешь плавать голой? Спасибо, обойдусь!

— Почему нет?

Сказав это, подходит ко мне вплотную. Я все так же прячу глаза, молюсь только об одном — чтобы на его теле были хотя бы плавки. Иначе паника совсем захлестнет меня… Разумеется, я не готова посмотреть и убедиться в этом. Я горячая, красная, потная… Сама себя загнала в ловушку, теперь положение безвыходное. Либо прыгать в воду, либо…

Дамир наклоняется ко мне, и я понимаю что абсолютно проиграла…

Снова наши взгляды встречаются. Его губы изгибаются в ироничной усмешке, которая действует на меня отрезвляюще. От самодовольства этого властного самца мое тело прошивает током. Но я уже ничего не успеваю поправить. Спасаться бегством поздно, я упустила крохотный шанс на это.

Дамир раскрывает мои губы требовательно, как собственник, который выкупил право единоличного владения. Его язык вторгается внутрь, приглашает и манит ответить ему тем же. Потрясённо принимаю его поцелуй. Грубый, напористый. Боже… Меня снова бьет током, в ушах стоит гул. Забываю обо всем на свете, способность к сопротивлению, потребность сохранить остатки собственного достоинства — все растворяется в его диком властном напоре. Могу лишь плавиться под его пальцами, которые до боли стискивают мои ягодицы. Понимаю, что полотенце куда-то исчезло, и я совершенно обнаженная, в эпицентре шторма, из которого живой не выбраться. Меня охватывает паника. Я не должна, не могу вот так… отдавать всю себя врагу, мужчине, который твердо намерен лишить жизни самого дорогого мне человека! Резко отталкиваю Дамира, чтобы убежать обратно в дом, но теряю равновесие и лечу в бассейн. Ухожу с головой под воду, не успев вдохнуть. Всплываю, закашливаюсь, и вижу что Дамир ныряет следом.

Разумеется, я не могу соревноваться с ним в скорости и вот уже прижата к лестнице, до которой едва успела добраться.

— Пожалуйста… не надо, — шепчу задыхаясь и тяжело дыша.

Почему-то жду его агрессии за то что сделала, но, кажется, он не злится. Наоборот, берет мое лицо в ладони, поглаживает мои щеки большими пальцами и выглядит… Довольным? Настолько, что хочется снова его толкнуть хорошенько. Вот только я едва держусь на плаву.

— На этот раз не выйдет, — произносит с рычащими нотками в голосе. — Не сбежишь.

— Я не игрушка! Не позволю так с собой обращаться! — даже не пытаюсь скрыть того, что я в полном отчаянии.

— Хватит, Стефания. Я тоже устал от этих игр и твоего лицемерия. Ты хочешь не меньше моего. Мешают предрассудки, ничего больше.

Нет смысла отпираться. Конечно, Дамир чувствует, видит, как реагирую на него. Тем более, знает о прошлой, пусть и детской влюбленности. Мои жалкие попытки контролировать физиологию обречены на провал…

К тому же, с девственностью давно покончено. Дамир пометил меня почти везде…

Ощущаю его ладонь у себя между ног, резко вздрагиваю. Пытаюсь свести колени, мотаю головой — бесполезно. Слезы гнева — на себя, на него, на мучительное желание, переполняющее меня… Сжав кулаки, толкаю Дамира в грудь, нечаянно задеваю шрам и замираю.

Вдруг ему больно?

— Я не хочу это чувствовать! — произношу жалобным шепотом.

— Но чувствуешь. Ты хочешь меня, — хрипло парирует Дамир, захватывая мои губы страстным и жестким поцелуем. Меня словно затягивает в жерло вулкана. Так обжигающе горячо, что я не могу сдержать стон. Дрожу в его объятиях, вкус его губ пробуждает внутри огонь, который я не в силах обуздать. Никогда не могла сражаться с этой тягой. Изо рта вырывается тихий жалобный стон, еще сильнее дрожу в его объятиях. Окружающее перестает существовать, все мысли исчезают из головы.

— Хорошо… — выдыхаю, когда Дамир наконец отрывается от моих губ, чтобы позволить мне немного вдохнуть кислорода. — Ты прав.