— Полагаете, Америка останется в стороне? Будет сидеть сложа руки и смотреть, как без нее режут такой сладкий пирог? Простите, но что-то не очень похоже на американцев.

У господина Семенова имелись, как он заявил, вполне подтвержденные сведения о том, что в самых серьезных кругах в Америке прямо сейчас обсуждается возможность отправки эскадры к берегам Японии. Ему было известно даже имя того офицера, которому прочили командование, но Невельскому по причинам секретности он его открыть, разумеется, не мог.

— Американцам ведь как раз на руку вся эта японская возня на Сахалине. У них раньше повода не было свои претензии в этих краях предъявлять. Вот они и кусали локти, глядя на то, как Британия вскрывает китайские рынки исключительно для себя. Словно жестянку консервную вскрывает. А теперь у них, глядь, и повод замечательный объявился. Японцы ничейные территории своим владением вдруг назвали. Ай-яй-яй! Нехорошо как! Сейчас придут американские военные корабли — и наведут справедливость. А заодно, вот попомните мое слово, заставят нахальных японцев открыть свои порты для американских торговых судов. Потому что раньше-то у нас как было? Торговать Япония не хотела ни с кем. Но уж поверьте: скоро захочет. Китай вон на своей шкуре недавно это узнал. Тоже ведь не желали китайцы у англичан ничего покупать. Продавать — пожалуйста, а вот купить хоть что-нибудь — это увольте, у нас, мол, и своего добра сколько душеньке угодно! Зато теперь они у британских купцов с полок вообще все сметут. Даже то, что им во всю жизнь и разу не пригодится, — и то купят. Детей своих в залог понесут, чтобы только купить английского товару. А все почему? Да потому, что раньше не хотели брать самую малость. Вот она — азиатчина. Упрямый народ, хоть и древний.

Чтобы хоть как-то противостоять нынешнему натиску англосаксов на отдаленном своем востоке, Россия, по мнению господина Семенова, должна была без промедления изыскать средства и возможности если не к освоению, то хотя бы к ознакомлению с обширными и свободными пока территориями в бассейне реки Амур. Тем более что земли эти уже были разведаны и заселены в прошедшие века нашими казаками, но после осады и потери Албазина[52] китайцы навязали России Нерчинский договор, и русские поселенцы из этих мест ушли. Теперь же империя Цин была явно не в силах контролировать свои северные границы, а это, в свою очередь, означало, что вскоре в амурских лесах объявится тот, кто империю Цин победил.

— Хотите английскую крепость у нас в Забайкалье? — вопрошал господин Семенов с таким воодушевлением, словно не кто иной, как именно его молчаливый спутник, лично привел британские войска и флот на Тихоокеанское побережье. — Или береговые укрепления под английским флагом на Сахалине? А, может, лучше сразу в Охотске? Еще немного промедлим — и все это будет! Поверьте: Лев когти уже наточил. Сначала на западе ударит, чтобы отвлечь внимание, — где-нибудь в северных широтах или на Черном море, пожалуй, а потом отхватит кусок, на который изначально прицелился. И будет это как раз на отдаленном востоке. Даром, думаете, британцы любят бахвалиться, что над их империей солнце никогда не заходит?

Недавнее создание Русского Географического Общества господин Семенов приветствовал поистине с энтузиазмом. Представление графа Перовского[53], обратившегося к императору с этой инициативой, он считал как нельзя более своевременным.

— Государственная воля необходима! — настаивал он. — Особенно в таких вопросах, как этот.

Указывая на то, что политической причиной создания Общества, скорее всего, явились провозглашение японского суверенитета над Сахалином и связанное с этим событием недовольство Государя, господин Семенов подчеркивал необходимость прямого участия военного флота России в работе Общества.

— Не мы первыми стали земли ничейные захватывать, Геннадий Иванович! — напирал он на своего спутника, хотя тот и не пытался ему возражать. — И это, поверьте, прекрасно, что вся затея исходила именно от графа Льва Алексеевича. Министр внутренних дел — это как раз то, что нужно! Это глубоко правильно, поскольку более внутреннего дела для России нынче трудно сыскать.

Невельской было заикнулся о том, что сама идея Географического Общества принадлежит Федору Петровичу Литке, но господин Семенов и слушать его не хотел.

— Даже слушать вас не буду! — горячо повторил он, комически прикрывая уши, а затем, чтобы не возникло, очевидно, более никаких возражений, перескочил сразу на другой вопрос. — Скажите: что вам известно о деятельности нашей Российско-Американской компании?

— Вы уже спрашивали об этом, — сказал Невельской, отворачиваясь к окну и глядя на проплывающий мимо английский пейзаж.

Пруд и лужайка, обрамленная скромными кустами, напомнили ему небольшую картину, которая висела над кроватью матушки в усадьбе Дракино. В детстве эта картина пугала его, потому что на время эпидемии оспы Федосья Тимофеевна с какой-то одной только ей понятною целью велела перевесить ее к нему в комнату, и маленький Невельской, будучи совершенно уверен в своей близкой смерти, часами не отводил воспаленного взгляда от темной поверхности картины, решив почему-то, что переселится в нее, после того как испустит дух. Он присмотрел себе там одно особенно мрачное местечко под страшным кустом, нависавшим над черной водой, и едва не воочию представлял, как жутко будет белеть его мертвое лицо из-под маслянистой поверхности пруда. Теперь он невольно попытался отыскать взглядом это место, однако в реальности и пруд, и кусты, и лужайка были далеко не такими мрачными, как на той картине, и Невельской подумал, что, в сущности, смерть кажется страшной лишь по причине выцветших красок и потемневшего от времени, засиженного мухами полотна.

— Так что же, Геннадий Иванович? — тронул его за рукав на минуту тоже о чем-то задумавшийся господин Семенов. — Знаком ли вам кто-нибудь из руководства Российско-Американской компании?

Не дождавшись ответа, он принялся уже без умолку рассказывать о добыче пушнины, составлявшей крупную долю российской торговли со всем остальным миром, о деятельности Компании на Американском континенте, о недавних экспедициях Миддендорфа и Агте в Сибирь, а также о тех задачах, которые были перед ними поставлены и, по его мнению, намеренно не достигнуты. Вернее — достигнуты, но в такой форме и таким образом, каким выгодно было скорее руководству Компании, нежели государству.

Прямо господин Семенов никого в своей пламенной речи не обвинял, однако из его слов очень гладко и как-то само собой, совершенно нечаянно, вытекало, что обнаруженные Миддендорфом на юге Сибири каменные столбы на руку прежде всего Российско-Американской компании. Предположив их назначением разметку границы между Китаем и Россией, а главное — доведя до Государя сведения о таковой разметке, граф Нессельроде в известной степени закрывал вопрос о ничейности земель в бассейне Амура, предполагая их принадлежность Китаю, а следовательно, любые попытки России снова продвинуться в этот регион становились юридически неприемлемы.