я же не тебе обещала, а семье Николая. Ты вообще для меня никто, чтобы тебе ещё что-то обещать, — пояснила бабушка и, отвернувшись от Жилинского, обратилась к эльфам: — Прошу прощения, господа, за столь эффектное появление, но…

Договорить бабушка не успела. Жилинский каким-то чудом смог сбросить заклятие обездвиживания и за доли секунды поставил между собой и нами каменную стену, светящуюся изнутри, видимо, очень крепкую. Впрочем, бабушка превратила её в песок одним лишь движением руки. Не разбила, не сломала, а просто повела рукой, и стена рассыпалась.

Жилинский тем временем уже чем-то пробил стену зала заседаний и рванул в образовавшийся проём. Успел пробежать метра три — пока княгиня Белозерская не подняла руку. Убийца моего отца застыл на бегу, в нелепой позе — подавшись грудью вперёд и подняв ногу. Как только бабушка опустила руку и её сила перестала держать Жилинского, тот упал на пол как неудачно отлитая статуя со смещённым центром тяжести.

Княгиня Белозерская усмехнулась и кивнула Ристо. Помощник тут же подошёл к Жилинскому, поднял его и подвёл к бабушке; та, похоже, немного ослабила заклятие, раз наш пленник смог ходить.

— Не делай глупостей! — сказала бабушка Жилинскому и, не удержавшись, добавила: — Хотя кого я об этом прошу, глупость — твоё второе имя.

Убийца отца на эти обидные слова лишь насупился, ничего не сказал, возможно, заклятие не позволяло ему говорить.

— Прошу прощения господа, что пришлось пользоваться магией в таком неподходящем для этого месте! — снова обратилась бабушка к изумлённым участникам всеэльфийского собрания. — Но я не могла позволить преступнику сбежать.

— А Вы кто? — донёсся чей-то голос с задних рядов.

— А вы ещё не догадались? — спросила в ответ бабушка.

— Вы давно не выходили в свет, Екатерина Александровна, не знает Вас молодое поколение, — заметил пожилой эльф, сидящий в первом ряду.

— Что есть, то есть, Георгий Андреевич, — согласилась княгиня Белозерская. — Я бы и до сих пор не выходила, но вот обстоятельства заставили.

После этого бабушка оглядела всех эльфов и громко произнесла:

— Меня зовут Екатерина Александровна Белозерская! Вы могли меня не видеть, но не слышать о княгине Белозерской вы не могли. Николай Константинович Седов-Белозерский был моим правнуком. А этот юноша — его сын Роман.

Бабушка указала на меня, а я слегка преклонил голову, выражая таким образом почтение собравшимся эльфам.

— Думаю, князя Гагарина представлять не надо, — продолжила бабушка. — Василий Ильич часто выходит в свет. И сегодня, как глава рода Гагариных, он должен был с самого начала сидеть среди вас, но его не позвали, и вы все знаете почему. Жилинский подставил и оболгал Фёдора Ильича и решил сделать весь род Гагариных предателями, за это ему тоже предстоит ответить. Я могла бы вам ещё многое рассказать, например, о том, как Уваров обманом похитил жену и младших детей Николая Константиновича, и Жилинский держал их в заложниках. Но не буду занимать ваше время, нам есть о чём поговорить, кроме этого. А Жилинский и Уваров уже в прошлом, и я надеюсь, никто не будет возражать, если судить и наказывать их будут Седовы-Белозерские и Гагарины?

— Вы хотите учинить над ними самосуд? — поинтересовался какой-то полный лысый эльф со второго ряда.

— Да, — совершенно спокойно ответила бабушка. — Законы Российской Федерации у нас в Петербурге отменены, свои пока ещё не приняты. Поэтому будем судить их по старой эльфийской традиции — судом рода.

— Позвольте с Вами не согласиться, — сказал лысый эльф. — Отменено подчинение федеральным органам, но суды в Петербурге продолжают работать и выносить решения, и Вы это прекрасно знаете, княгиня. Иначе невозможно, иначе будет анархия.

— В любом случае судить Жилинского и Уварова будут Седовы-Белозерские и Гагарины! — отрезала бабушка и довольно вызывающе посмотрела на сидящих в зале.

На некоторое время в зале заседаний воцарилась тишина, и я почувствовал сильное напряжение. Затем со своего кресла поднялся пожилой эльф с первого ряда, сетовавший ранее, что бабушка давно не выходила в свет, и произнёс:

— Васильчиковы не возражают.

— Щербатовы тоже не возражают, — поддержал его сосед слева.

— Да я думаю, никто здесь не возражает, — сказал эльф средних лет, сидевший через одного справа от Васильчикова. — Учитывая тяжесть преступлений Жилинского и Уварова и те доказательства их вины, что мы увидели в ролике, ни у кого не может возникнуть иллюзий насчёт приговора. Мы все понимаем, каким он будет, и не думаю, что кто-то из присутствующих здесь осудит Седовых-Белозерских и Гагариных за такой приговор. Я согласен с княгиней Белозерской — это уже в прошлом, у нас много других проблем, на которые имеет смысл потратить наше время, раз уж мы все здесь собрались.

— Благодарю вас за понимание, господа! — сказала бабушка, широко улыбнувшись. — И раз уж мы решили этот вопрос, то мой помощник с внуком сейчас уведут преступников, а мы с вами перейдём к обсуждению насущных проблем.

После этого бабушка что-то негромко сказала на карельском Ристо, затем обратилась ко мне:

— Доставьте их в имение, а там Ристо знает, что делать. И ждите меня.

Ристо взял Жилинского за руку и повёл к проёму в стене, стало быть, второй наш пленник был на мне. Я подошёл к Уварову и обратился к нему:

— Граф, Вам следует пройти со мной.

Уваров никак не отреагировал на мои слова, видимо, его магический уровень и навыки уступали способностям Жилинского, и граф был обездвижен полностью. Я не стал тратить время на то, чтобы просить Каменского ослабить или снять заклятие — просто вытащил Уварова из-за стола, взвалил не плечо и понёс к пробоине в стене. Мне даже не пришлось накладывать на себя заклятие усиления физической силы — Уваров был не очень уж крупным эльфом.

Мы прошли через пробоину и оказались в широком длинном коридоре, в котором не было ни души. Ристо тут же заделал дыру в стене. Не знаю, зачем он это сделал, и почему было не отрыть портал сразу в зале заседаний. Возможно, это было элементарное соблюдение приличий — не стоило отвлекать уважаемых эльфов от серьёзных дел.

Бабушкин помощник достал мешочек с кристаллами и провёл стандартную процедуру открытия портала. Пока врата формировались, Ристо достал амулеты и надел их на себя и на пленников. Я достал и надел свой. Как только врата были готовы,