— Нет, моя дорогая, так не пойдет! Почему ты вызываешь меня на этот разговор? — Он резко сменил тему. — Я, кажется, обещал подвезти тебя к школе забрать Пипа? Слишком жарко, чтобы ему идти пешком от автобуса. Ты не водишь машину, не так ли, дорогая, хотя, по-моему, скоро научишься. Гай только недавно сказал, что купит тебе автомобиль.

— Автомобиль? — Кэрин была в полном замешательстве. — Он мне ничего об этом не говорил.

— Ну, это похоже на него. Гай принимал кучу решений самостоятельно, будучи еще мальчиком. Прибавь к этому властный от природы характер, и все станет понятно. Гай очень похож на Люка, а это что-то значит!

Кэрин промолчала. Да и что говорить? Властный от природы характер! Можно ли выразиться точнее!

Автомобиль был доставлен в тот же день, когда Гай вернулся из своей поездки. Четырехцилиндровый «торано», бронзового цвета, отделанный внутри такого же оттенка плюшем. Кэрин разрывалась, чувствуя себя возбужденной и оскорбленной одновременно: каждую минуту совершалось посягательство на ее независимость. Она уже ощущала, что в ее душе зреет протест. Но никто даже не заметил ее состояния. Тетя Триш просто похлопала ее по плечу, нежно произнеся: «Как мило!» Охваченный трепетом Пип, как щенок, упоенно уткнулся носом в удивительно пахнущую обивку, а дядя Марк предложил дать ей уроки вождения. Только Селия и Лайана, редко бывающие дома из-за обилия светских обязанностей, не смогли ничего сказать по этому поводу. Рикки, вероятно ослепленный великолепием машины, тоже оказался не в состоянии правильно оценить обстановку.

Стоя на дороге, восхищенная автомобилем, Кэрин невольно с горечью произнесла:

— Это уже окончательное унижение! Я себя чувствую теленком в венке. Совершенно уверена, Гай продел бы мне кольцо в ноздри, если бы захотел, чтобы я его носила!

— Ну, о чем ты говоришь? — Рикки поднял свою белокурую голову, оторвавшись от изучения приборной панели. — Чудачка ты, Кэрин! Тебе понадобится автомобиль — возить Пипа и все такое! Что для Гая эта машина? У него у самого — три. Тебя должно восхищать, как он ведет наши дела. Просто надо видеть перспективу, детка! Ты теперь себе не принадлежишь. У тебя есть семья и благодари свою счастливую звезду за то, что ты можешь глубоко залезть в старый сундук! А теперь вскакивай, и мы отправимся на прогулку!

Рикки вел машину резко, короткими яростными рывками. Такой стиль больше подходит для Гран-При, раздраженно подумала она. Конечно, он владел техникой вождения, но Кэрин подумала, что его манера вести машину похожа на манеру его живописи. Во всяком случае, это было новое развлечение!

Когда они выехали за высокие чугунные ворота усадьбы, Рикки повернул руль и остановил машину на траве.

— Меняемся местами, детка.

— Мой первый урок?

— Никак не меньше. Ну, давай же, не смотри так мрачно! Вождение — это как кусок торта: в нем нет ничего сложного! Даже юный Пип справился бы с этим с закрытыми глазами, насколько можно судить по его виду!

Кэрин заколебалась.

— Не думаю, что я сумею. Не сегодня, Рикки. У меня ноги, как бананы. Я же могу наехать на что-нибудь.

Рикки похлопал ее по плечу.

— Не бойся, мой маленький дружочек. Я буду держать пальцы скрещенными, пока они не заболят!

— Ладно, я попробую, но на этот раз без острот!

Рикки пребывал в шутливом настроении, проявляя замечательное пренебрежение к элементарным принципам обучения вождению.

Он показал ей, как выжимается сцепление, как включаются передачи, как пользоваться педалями газа и тормоза, и ожидал, что Кэрин стронет машину с места.

— В ворота? — спросила она доверчиво.

— Не вижу, почему бы нет. Они велики, как гора.

Кэрин без труда включила передачу, но слишком резко отпустила сцепление, так что машина почти встала на дыбы, как необъезженный жеребенок, хотя великодушно миновала высокие колонны.

— Господи, спаси нас всех! — Рикки убрал руку от глаз. — Теперь, дорогая, ты можешь снять ногу с педали. Вторая передача — вот в чем дело! Ты поставила машину сразу на вторую передачу! Но, во всяком случае, это уже прогресс.

Кэрин сняла ногу с педали сцепления.

— Иди и смочи голову, учитель! Что дальше делать?

— Сейчас я подумаю, — пообещал Рикки. — Когда скорость дойдет до двадцати километров, переходи на третью передачу. Ты симпатично движешься, дорогая, — доброжелательно заметил он, когда она чуть не наехала на небольшой камень на обочине.

Кэрин бросила на него недовольный взгляд.

— Предупреждаю тебя об увольнении за неделю, начиная с этой. Не хочу выглядеть неблагодарной или несообразительной, но ты паршивый инструктор. Разве нельзя было все это объяснить в неподвижном состоянии? Знаешь ли ты, что у меня тоже были ученики?

Машина между тем приближалась к обрыву.

— Господи, только не сюда! — Рикки резко выпрямился и выправил руль. — Отсюда можно прекрасно грохнуться вниз! — Он осторожно снова откинулся на спинку сиденья. — Не такая скорая дружба, а, любовь моя? И все же ты великолепна! Это желтое платье просто замечательно! Ты не даешь мне покоя, как подсолнух Ван Гога. А теперь поворачивай и трогай снова. Попробуй почувствовать сцепление, если можешь. Это, наверное, не слишком отличается от нажатия педалей на рояле!

— Уверяю тебя, очень отличается!

Кэрин полностью сосредоточилась, включила первую передачу и резко развернула машину. Тут же она услышала панический вопль Рикки:

— Тормоз, девочка, тормоз! Нажми на тормоз! Ради Бога, я даже не показал, как поворачивать!

Чувствуя дурноту, Кэрин, наконец, оторвала ногу от педали газа. Она остановила автомобиль далеко от дороги прямо перед растущими деревьями.

Рикки смотрел на нее в полном недоумении.

— Ну и ну! Лапушка, ты терзаешь передачи, как терьер старый башмак! Так к чему ты стремилась?

К Кэрин вернулось чувство юмора.

— Быть первой, веришь или нет. — Ноги у нее тряслись. — На сегодня с меня достаточно, Рикки. Я еще не освоила вождение, и, если ты простишь мои слова, ты ужасный учитель. Вся эта дорога, и подсолнухи, не дающие тебе покоя, деревья, наезжающие на нас, и еще многое в этом роде, уже вывело меня из себя!

Рикки наклонился и выключил зажигание, поставив машину на ручной тормоз.

— Может быть, милая, ты и права! Мне ближе мир цветов и гнездящихся птиц. Кроме того, я бы хотел заняться с тобой любовью. — Он не смеялся, выражение его лица было серьезным, по-мальчишески решительным. — У тебя прелестный ротик, Каро, — мечтательно проговорил он, — а по рту можно многое узнать о человеке!

— Спасибо хоть за это, — улыбнулась Кэрин. — Я уже почти утратила понятие о морали. А теперь, может быть, предложишь что-нибудь лучшее?