Как мы увидим в главе 7, существует не один способ сделать ребенка. Мы обсуждали возможность использования донорской яйцеклетки; они рассматривали этот вариант, но пожелали провести экстракорпоральное оплодотворение, проверить митохондрии эмбрионов, а затем подсадить только тот эмбрион, который, по прогнозу, должен быть здоровым. Эта процедура называется преимплантационной генетической диагностикой (ПГД). ПГД часто применяют в тех ситуациях, когда в семье есть известное наследственное заболевание, — например, если оба родителя носители рецессивной болезни, — и его также можно использовать для хромосомного анализа эмбриона. В то время процедура ПГД для митохондриальных заболеваний лишь несколько лет как стала технически доступной. Поначалу были опасения, что клетки эмбриона, прошедшего всего через несколько делений, могут различаться по количеству патологической ДНК и что немногочисленные клетки, взятые при биопсии для ПГД, могут неадекватно отражать состояние целого эмбриона. К счастью, оказалось, что это не так, и к началу 2000-х гг. появились даже статистические данные об этой конкретной мутации, на которые можно было опираться при расчете возможного груза любых других мутаций, позволяя нам получить из этих данных полезную информацию. Начиная с 60 % мутационного груза вероятность тяжелого заболевания у детей резко возрастает.

При первой попытке экстракорпорального оплодотворения Полины у всех четырех эмбрионов оказался мутационный груз свыше 95 %. Мы думали, что Полина никогда не сможет родить собственного ребенка здоровым, но она попробовала снова. На этот раз эмбрионов получилось шесть. У двух был груз свыше 95 %, еще у трех — примерно как у самой Полины, но у одного оказалось менее 5 %. Полина успешно забеременела и родила — наперекор всем трудностям — здоровую девочку.

Однако очевидно, что все легко могло сложиться совсем иначе и у Полины не вышло бы получить эмбрион с пониженным риском заболевания, как это часто бывает со многими другими людьми. В начале 2000-х гг., когда произошла эта история (сейчас дочь Полины уже подросток), в случае неудачи у Полины не было бы другой возможности стать биологической матерью здорового ребенка. В наше время у таких семей появился и другой выход. Еще один способ делать детей.

Идея витает в воздухе как минимум лет 20, примерно каждые пять лет всплывая в печати как небывалое новшество и вызывая бурю негодования по поводу этических вопросов, которые она якобы порождает. Однако в последние годы эта идея все же нашла практическое воплощение. Смысл ее достаточно прост: если яйцеклетки женщины (назовем ее «женщина А») содержат дефектные митохондрии, то почему бы не взять здоровые митохондрии от другой женщины («женщины Б»)? На практике, поскольку наши клетки — это не просто мешочки с жидкостью и имеют весьма сложную внутреннюю структуру, гораздо проще подойти к этой задаче с другого конца и перенести клеточное ядро женщины А в яйцеклетку женщины Б (разумеется, предварительно удалив из яйцеклетки ее собственное ядро), а затем оплодотворить получившуюся яйцеклетку. Или можно оплодотворить яйцеклетку женщины А и затем перенести синкарион — слившиеся ядра яйцеклетки и сперматозоида — в донорскую яйцеклетку женщины Б. В обоих случаях задействована ядерная ДНК пары, пытающейся завести здорового ребенка, и митохондрии от другой женщины. Немного больных митохондрий, возможно, попадет туда вместе с ядром, но, если они будут составлять незначительную долю от всех митохондрий будущего ребенка, беспокоиться не о чем.

Мы знаем, что это возможно, поскольку уже много лет проводятся опыты на животных и все более смелые эксперименты с человеческими эмбрионами. Сообщают о китайском опыте 2003 г., в результате которого женщина зачала близнецов. Они родились недоношенными и умерли, хотя их митохондрии, как утверждают, были нормальными. В 2016 г. группа ученых из Нью-Йорка объявила о проведении первой успешной процедуры, в результате которой пациентка из Иордании родила здорового ребенка. Работали ученые в Мехико, а не в Нью-Йорке, потому что все подобные процедуры в США запрещены, как и во многих других странах. Одна из немногих стран, где разрешена пересадка митохондрий, — Великобритания. Комитет по оплодотворению и эмбриологии человека (ну и название, Оруэлл отдыхает) представлял обзоры и проводил публичное обсуждение технологии в 2011, 2013, 2014 и 2016 гг. и, наконец, в декабре 2016 г. дал добро на «осторожное» применение в «особых обстоятельствах, когда унаследованное заболевание, по всей вероятности, ведет к смерти или серьезному ущербу для здоровья и при этом нет приемлемых альтернатив».

Использование этой технологии вызывает опасения, как обоснованные, так и довольно нелепые. Главное из обоснованных то же, что и в случае с генным редактированием ДНК эмбриона, — безопасность. На первый взгляд пересадка митохондрий кажется безопаснее, потому что при этом ничего не перекраивают — просто переносят что-то, о чем уже известно, что оно работает нормально, из одной клетки в другую (название «пересадка митохондрий» несколько неточно, ведь на самом деле пересаживают ядро, но таков смысл процедуры). Однако и здесь кое-что может пойти не так и сказаться на будущем ребенке.

К менее обоснованным относятся многочисленные истерики на тему «детей от трех родителей». Одни считают, что такая медицинская процедура будет «игрой в Бога», хотя непонятно, чем она «божественнее» других видов искусственного оплодотворения. Другие опасаются, что мы таким образом покатимся по наклонной плоскости к «детям на заказ». В данном случае детям «заказывают» здоровые митохондрии, так что по сути они не отличаются от большинства других детей, которых никто не заказывал. Трудно воспринимать этот довод всерьез. А третьи предполагают, что у человека, унаследовавшего генетический материал от трех родителей, могут возникнуть трудности с самоидентификацией.

На этот последний вопрос, вероятно, лучше всего ответит наш идеальный генеалог — давайте снова к нему обратимся. На этот раз мы не собираемся ограничивать его задачу женской линией — мы рассмотрим всех предков. Как вы думаете, сколько их у вас? Ладно, давайте в этот раз будем скромнее и отведем на одно поколение 30 лет. Скажем, три поколения за век. Отступите на 100 лет назад, и у нас получится всего 8 предков. 200 лет назад — 64. Но чем глубже мы отступаем в прошлое, тем быстрее растут цифры. 500 лет назад мы можем насчитать 32 768 предков — население целого провинциального городка.

Угадайте, сколько предков у вас будет, если углубиться на 1000 лет в прошлое?

.

.

.

.

.

Ну и как, подсчитали? Точный ответ будет таким: 1 073 741 824. Более миллиарда предков! Но так как все население Земли перешагнуло миллиардный порог численности лишь в начале XIX в., а ваши предки вряд ли были равномерно рассеяны по всему миру, то очевидно, что МНОГИЕ люди должны были отметиться в вашей родословной больше одного раза. Да, многие из ваших предков, вне всякого сомнения, приходились друг другу родственниками. Более того, вы родственник чуть ли не каждому, кто проживает в вашей стране (а также всем остальным людям в мире, хотя в этом случае родственная связь могла возникнуть десятки тысяч лет назад).