— Да, — тихо ответил Бааши, но на карту даже не взглянул.

— Сможешь показать Каину? — спросил Такер.

Мальчик посмотрел на него, потом — на собаку. А затем кивнул.

— Покажу. Но только это очень плохое место.

Едва он приблизился к карте, в помещение ворвался Ковальски.

— Только что здесь приземлился вертолет.

Но эта новость ничуть не удивила Олдена.

— Сюда то и дело садятся вертолеты. Привозят пациентов, лекарства, оборудование…

Тут в хижину мимо Ковальски проскользнула майор Джейн.

— Налет! Ложись!

Грей толкнул Сейхан на пол и прикрыл собой. Такер с Олденом прикрыли мальчика, навалились на него сверху. Бааши крепко, всем телом, прижался к Каину.

Откуда-то сверху послышался пронзительный свистящий звук, затем грянул взрыв, от которого хижина заходила ходуном.

Джейн бросилась к двери.

И снова грозный свист летящего к земле снаряда.

Она отскочила обратно.

— Они целятся прямо в нас!

2 июля, 05 часов 04 минуты

по восточному поясному времени

Вашингтон, округ Колумбия

Пейнтера разбудил мобильный телефон. Крещендо нарастающих по громкости звонков, от которых тревожно забилось сердце в груди. Он лежал в постели рядом с Лизой — обнаженные конечности переплетены, ладонь покоится на нежном изгибе в нижней части ее спины. Услышав трезвон, Пейнтер сел в постели.

Лиза тоже проснулась и резко села — сказывался многолетний опыт срочных ночных вызовов в больницу. Простыня слетела, обнажив груди, глаза блестели в предрассветных сумерках. Она узнала тон этих гудков — они означали что-то очень срочное.

Пейнтер схватил телефон с тумбочки, ответил.

— Директор, у нас проблема.

Звонила Кэт Брайант, из штаб-квартиры «Сигмы». Кроу покосился на часы. Начало шестого утра.

Когда вчера он уехал вместе с Лизой домой, Кэт еще оставалась в бункере — прорабатывала детали операции Грея, связывалась с различными разведывательными ведомствами. Интересно, эта женщина когда-нибудь вообще уходит с работы?

— Что случилось? — спросил он.

— Я зафиксировала сигналы SOS из лагеря ЮНИСЕФ в Сомали, как раз туда направлялся Грей. Сообщают о ракетном обстреле с воздуха. На них совершено нападение.

— Кто-то следит за развитием событий?

— Пока нет. Я уже прорабатываю этот вопрос с Национальным управлением космической разведки. Пыталась связаться с Греем, но ответа пока что не получила.

Ему сейчас не до этого.

— Ну а что насчет поддержки? У нас же в соседнем Джибути прохлаждается целая команда «морских котиков».

— Они могу подняться в воздух, но лететь им до этого лагеря минут сорок-пятьдесят, никак не меньше.

Пейнтер закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, проигрывая в уме различные параметры и варианты. Если задействовать «морских котиков», это может поставить под угрозу всю операцию, раскрыть ее раньше времени. Ведь команда этих морских десантников была направлена туда с одной целью — обеспечить освобождение и эвакуацию дочери президента, а не играть с миротворцами от ООН.

— Есть хотя бы слабое представление о том, кто мог на них напасть? — спросил Пейнтер.

— За последние девяносто дней на лагерь нападали дважды. Но это были отморозки, охотились за наркотиками. А два месяца назад один из местных военных похитил врача. Так что это нападение, возможно, никак не связано с Греем и поисками Аманды.

Но Пейнтер был другого мнения. Он помнил, как расправились с Амуром Махди. Казалось, враг знает о каждом их шаге. Слишком уж много разведывательных служб было с самого начала задействовано в операции — а теперь еще и британцы из СРП, — так что наверняка имела место утечка информации.

Своей организации Пейнтер доверял, но слишком уж много поваров работало на этой международной кухне, не говоря уже о президентской семье. И утечка могла произойти откуда угодно.

Пейнтеру предстояло принять нелегкое решение. Он должен сохранить команду «морских котиков», держать их в полной боевой готовности на тот случай, если понадобится срочная эвакуация.

— Директор? — окликнула его Кэт.

И он ответил ей твердым, не терпящим возражений голосом:

— Обеспечьте мне глаза и уши в том регионе, по возможности быстро. Но пока что команда Грея должна действовать самостоятельно.

Пауза, затем Кэт ответила:

— Поняла.

Лиза взяла его за руку. Держала и не произносила ни слова, выражала теплоту и сочувствие.

— Так поездку в Южную Каролину придется отложить? — спросила Кэт.

Только тут Пейнтер вспомнил о намерении проверить клинику, где производилось искусственное оплодотворение Аманды. Он не мог избавиться от ощущения, что ее внезапное бегство на Сейшельские острова как-то связано с ее еще не рожденным ребенком. Сперва устранение Амура, и вот теперь нападение на лагерь — кто-то явно позаботился о том, чтобы Аманду никогда не нашли.

— Нет, — ответил он и взглянул на Лизу. — Мы выезжаем в «Сигму» прямо сейчас. Хочу, чтобы вы обе первым же рейсом вылетели в Чарльстон.

Последовала долгая пауза. Пейнтер уже подумал было, что Кэт повесила трубку, но затем в мобильнике вновь прорезался ее голос:

— Директор, я только что получила несколько новых снимков лагеря. С французского метеорологического спутника. Не самого хорошего качества, но могу выслать прямо на телефон.

Пейнтер отнял аппарат от уха, надавил на несколько кнопок, включил громкую связь и стал ждать, когда изображение заполнит маленький экран. И вот оно стало появляться, точка за точкой, черточка за черточкой.

Снято было с большой высоты. А потому более мелкие детали были неразличимы, особенно с учетом того, что над лагерем висел густой слой дыма. Крохотные точки — это люди и автомобили, они стремились выбраться из этого хаоса. В верхней части виднелось размытое изображение вертолета, зависшего над лагерем. Он примеривался, словно хищная птица, ожидая момента, чтобы растерзать того, кто слабей.

В микрофоне прорезался слабый голос Кэт:

— Получили снимок?

— Получил.

Лиза перегнулась и заглянула ему через плечо. И тут же испуганно прикрыла рот ладонью.

Пейнтер решил придерживаться изначального плана. Легче потерять команду Грея в сложной ситуации, когда не смотришь ему прямо в глаза. Пусть это жестоко, даже, возможно, отчасти подло, но так будет правильно.

Отдав еще несколько распоряжений, он разъединился с Кэт и положил мобильник на тумбочку. Сидел и молча смотрел в темноту.