Томас поднял бокал, соглашаясь.

– О, я бы хотела услышать какой-нибудь рассказ прямо сейчас! – воскликнула Екатерина. – Обожаю истории о любовных похождениях.

Принц дождался, пока лакей наполнит бокал, и ухмыльнулся.

– Это можно. – Он задумчиво потер нижнюю губу. – Ах да, Версаль…

Принц подался вперед и стал рассказывать пикантные истории о своих романтических приключениях, а Томас с удивлением понял, что впервые за долгое время наслаждается жизнью.

– Нет, – заявила леди Каслри, уставив свой длинный нос на Джулию Лейтон. – Чарльз, отошлите ее. Не желаю видеть эту особу рядом с собой.

Джулия прикусила губу, наблюдая, как попятилась лошадь леди Каслри, словно тоже не желала находиться рядом с падшей женщиной. Чарльз Стюарт самодовольно ухмыльнулся, глядя на Джулию, потом наклонился к ее светлости и что-то шепнул на ухо. Челюсть леди Каслри от удивления отвалилась, и она несколько секунд продолжала слушать своего родственника, с негодованием глядя на Джулию. Ее безжалостный взгляд не упустил ни одной детали внешности и одежды.

– Вы хотите сказать, что Каслри приказал мне взять ее с собой? Но это же королевская охота! Люди подумают, что я одобряю распутство!

Ее светлость пренебрежительно взмахнула рукой, словно отгоняя дворовую кошку.

– Ладно, если уж она должна быть здесь, пусть держится в последних рядах, подальше от меня.

Лорд Стюарт быстро оглянулся, вероятно желая увидеть, не прислушивается ли кто-нибудь к их разговору. На утреннюю охоту в живописных окрестностях Шенбруннского дворца собралось больше сотни человек. Среди участников был австрийский император, русский царь и король Баварии, и каждый явился с собственной свитой из пажей, слуг, переводчиков и загонщиков, в результате чего охотничий отряд оказался таким большим и шумным, что не мог не распугать всю возможную дичь на сотню миль вокруг. Стюарт что-то сказал офицеру в мундире, тот кивнул и подъехал к Джулии.

– Миледи…

– Мисс Лейтон! – рявкнула леди Каслри.

Щеки офицера стали пунцовыми – под цвет мундира.

– Мисс Лейтон, позвольте проводить вас в конец отряда.

Джулия кивнула, тоже покраснев, но только от злости. Она не хотела появляться здесь. И просила Стивена освободить ее от навязанных ей дополнительных обязанностей. Ее главная забота – Доротея, тем более сейчас. Но лорд Каслри наотрез отказался дать ей свободу, считая, что у Доротеи обычная простуда и она вполне может наутро обойтись без компаньонки.

Он сурово отчитал Стивена, разъяснив, что все члены делегации должны исполнять свой долг, а Джулия может оказаться очень полезной. Если Доротея больна, ей нужна сиделка, а не женщина, которая может принести пользу своей стране. Джулии было велено присоединиться к охоте в качестве одной из помощниц леди Каслри, держа глаза и уши открытыми.

Она отказывалась сколько могла, разумеется, соблюдая все правила вежливости. Ее вытолкнули под свет прожекторов, сделали центром внимания, когда ей больше всего на свете хотелось спрятаться в тени и всеми силами избегать неприятных ситуаций вроде теперешней. Чего-то подобного и следовало ожидать. Ведь леди Каслри была старой и доброй подругой графини Карриндейл, матери Джулии, и ей были доподлинно известны все детали ее позора.

Джулия направила свою кобылу в хвост отряда.

– Не возражаете, если я поеду рядом с вами? – спросил приятный женский голос. Повернувшись, Джулия увидела молодую женщину в синей амазонке. – Ненавижу охоту, но обожаю верховую езду. И сегодня слишком хороший день, чтобы сидеть взаперти.

– Конечно, – неуверенно пробормотала Джулия. – Я…

Леди улыбнулась.

– О, я знаю, кто вы. – Джулия напряглась и скрипнула зубами. – Вы та самая леди Джулия, о которой постоянно говорит принц Линь. Я надеялась вас встретить. Я Диана Талейран-Перигор.

У Джулии пересохло во рту. Племянница французского министра иностранных дел? Дама, ставшая в Вене официальной хозяйкой его приемов? С какой стати она решила познакомиться с ней?

– Доброе утро, мадам Талейран, – прохрипела она и приготовилась к обычным расспросам о скандале, который ей пришлось пережить.

– Пожалуйста, называйте меня Диана. Дядя говорит, это имя мне больше подходит. Он, конечно, ужасный льстец, но мне нравится, когда меня называют как богиню.

– Леди Джулия! – прозвучал другой голос, на этот раз мужской, и она увидела направлявшегося к ней принца Линя. – Как я рад вас видеть! И вы, Диана, тоже здесь. Вас уже представили друг другу?

– Мы как раз знакомимся, – сообщила Диана.

Прозвучал рог, возвестивший о начале охоты, и всадники тронулись с места.

– Давайте отстанем, – предложил принц. – Мне уже не по летам гоняться за молодыми выскочками, рвущимися вперед, а если мы задержимся, я окажусь в окружении двух прекраснейших женщин.

Диана хихикнула.

– Льстец! Такой же, как мой дядя. Но я не возражаю. Сегодня слишком приятный день, чтобы скакать сломя голову по бездорожью в надежде подстрелить дичь. Давайте поедем туда. – Она указала в сторону, противоположную той, куда направились охотники.

День был бодрящим и холодным, трава в тени покрылась блестящим инеем. Джулия с удовольствием вдохнула чистый воздух. В юности в такие дни она каталась с Джеймсом по полям Карриндейла. Вернувшись, они совершали набег на кухню, где их кормили только что испеченными, еще теплыми яблочными пирожками. Она почувствовала острую боль, понимая, что ничего подобного в ее жизни больше не повторится.

Они некоторое время ехали между соснами и вскоре оказались на берегу озера, откуда открывался восхитительный вид на дворец.

– Как красиво! – воскликнула Диана. – Это напоминает мне Версаль.

– Вы скучаете по дому? – спросила Джулия.

– Я скучаю по моим детям, – ответствовала Диана. – Но я нужна здесь. Да и Вена мне нравится.

– Кстати о детях, – вмешался принц. – Вы знали, что сын Наполеона, маленький король Рима, сейчас здесь, в Шенбрунне?

Диана широко раскрыла глаза.

– До меня доходили слухи, но никто не видел французскую императрицу и ее сына на протокольных мероприятиях. Дядя наводил справки, однако его попытки явиться к ней с визитом и отдать дань уважения ни к чему не привели.

Линь хитро усмехнулся.

– Жаль. Думаю, ей не помешала бы компания. Но ее отец австрийский император, и предпочитает изолировать дочь от внешнего мира. Возможно, он опасается, что ее присутствие может повлиять на решение участников конгресса. Бедняжка, мне ее жалко. Императрица павшего государства, невинная девочка, насильно отданная замуж за человека, которого теперь весь мир считает монстром. Представьте, как может повлиять на общественное мнение ее заплаканное лицо. Да и малыш… Он очарователен. Дед совершенно прав, что привез его сюда. Он не заслуживает участи пешки в игре. – Принц расправил плечи. – Я только вчера видел ребенка. Мы сидели на полу и играли в солдатики.