Это было поразительно.

Я, нищая, безродная, обрела родителей, и один из них оставил мне такое большое состояние, что мне было даже страшно о нем подумать.

Да, это были поистине разительные перемены. Я собиралась выйти замуж за человека, которого любила, и я пойду за него, но не нищей, как предполагалось раньше. У меня будет огромное приданое.

Я вспомнила, как сэр Ральф соединил наши руки, и задумалась о том, сообщил ли он Тибальту о нашем с ним родстве и том, что задумал сделать.

Тогда я почувствовала первый укол тревоги.

* * *

Тайна моего рождения теперь была известна всей деревне. Однако то, что я дочь сэра Ральфа, удивило далеко не всех. Прихожане Оливера Шримптона давно шептались на эту тему. Ведь всем же было известно, что меня обучали вместе с законной дочерью и племянником сэра Ральфа, а затем взяли в Кеверол-Корт, хотя и на скромную должность, но все же… Сплетники говорили, что все стало ясно сразу после этого события. Элисон и Доркас были поочередно то довольны, то смущены. Элисон сказала, что отцу повезло не дожить до этого скандала: дочь священника — любовница сэра Ральфа, и родила ему ребенка! Это действительно была весьма скандальная ситуация. И в то же время, я значила для них гораздо больше, чем репутация погибшей сестры. А теперь я была обеспеченной женщиной, и мое будущее не вызывало у них беспокойства. Я пришлась по душе отцу, и он показал всему миру, что я для него так же важна, как и его законнорожденная дочь.

Скандал стихнет, а деньги останутся.

Тетушки так хотели, чтобы я вышла замуж, но теперь, когда я действительно собиралась это сделать, почувствовала, что они не очень довольны. Как обеспеченная женщина, я больше не нуждалась в финансовой поддержке, которую мог предоставить мне муж. А ведь именно ради такого рода поддержки они и выбирали для меня сначала Оливера, а потом Эвана. Но теперь еще до того, как стало известно о наследстве, я обручилась с довольно странным человеком, чей отец так загадочно умер. Нет, не такого они хотели бы для меня…

Когда я пришла к ним после оглашения завещания, они очень странно смотрели на меня, словно я стала другим человеком.

— Глупые старые тетки, — рассмеялась я, — вы ведь действительно оказались моими тетками! Тот факт, что я буду богата, ничего не значит! Я хочу сообщить, что в этом доме больше не будут дрожать над каждым пенни. У вас будет тот доход, к которому вы привыкли, заявляю это с полной ответственностью!

Это был трогательный момент. Лицо Элисон дрогнуло, а Доркас залилась слезами. Я обняла их.

— Да, — сказала я, — и не иначе! Вы можете покинуть Радужный. Продайте его, если хотите — ведь сэр Ральф подарил его вам, — и переезжайте жить в какой-нибудь очаровательный домик, с одной или двумя служанками…

Элисон растроганно улыбнулась.

— Джудит, ты всегда забегаешь вперед. Мы вполне счастливы здесь. Теперь этот коттедж — наша собственность. Мы останемся здесь.

— И вам не придется беспокоиться о том, как свести концы с концами.

— Не следует тратить деньги еще до того, как получишь их.

Я нетерпеливо повела плечом.

— У меня их теперь очень много. И если вы сомневаетесь, что моей первой мыслью было позаботиться о вас, то вы не знаете Джудит Осмонд.

Доркас промокнула глаза, а Элисон серьезно сказала:

— Джудит, а как насчет него?

— Его?

— Ну, этого… человека, за которого ты собираешься выйти замуж.

— Тибальта?

Они озабоченно уставились на меня.

— Теперь, — начала Элисон, — когда у тебя есть… состояние…

— Святые Небеса! — воскликнула я. — Вы же не думаете.

— Мы просто подумали, знал ли он…

— Что знал? — спросила я.

— Что ты… унаследуешь эти деньги.

— Тетушки! — строго воскликнула я. — Вы очень сильно ошибаетесь. Мы с Тибальтом предназначены друг для друга. Я страстно интересуюсь его работой.

Элисон сказала со несвойственной ей резкостью:

— Надеюсь, он не так же страстно интересуется твоими деньгами.

Я рассердилась.

— Это чудовищно! Как такое возможно? И потом…

— Джудит, мы только печемся о твоем благе, — перебила Доркас.

Мой гнев тотчас растаял. Это правда. Они беспокоились только о моем благополучии. Я снова расцеловала их.

— Послушайте, — сказала я им, — я люблю Тибальта. Вы это понимаете? Я всегда его любила. И всегда буду любить. И мы будем вместе работать. Это — самый идеальный брак, который когда-либо заключался на земле. Не смейте говорить ничего другого. Не смейте даже думать ни о чем другом!

— О Джудит, ты всегда так торопишься… Я только надеюсь…

— Надежда! Зачем надеяться, если я знаю!

— Значит, ты действительно любишь его?

— Вы в этом сомневаетесь?

— Нет. Мы думали, любит ли он тебя.

— Конечно, — сказала я. — Он просто не демонстрирует свои чувства так, как я. А кто их демонстрирует?

Они согласились со мной.

— Он может казаться равнодушным, надменным, холодным, — но он совсем не такой.

— Если ты будешь несчастлива, это разобьет нам сердце, Джудит.

— Вам нечего бояться. Ваши сердца останутся в целости и сохранности.

— Наверное, ты действительно счастлива, Джудит, — заметила Элисон.

— Я люблю Тибальта, — сказала я. — И он хочет жениться на мне. Как же мне не быть счастливой?

* * *

В доме священника все было совсем по-другому.

— О, это так весело, Джудит! — воскликнула Сабина в своей обычной несколько нелогичной манере. — Мы снова все вместе, вся наша старая компания теперь связана друг с другом. Интересно, правда? Только бедняга Адриан остался в стороне. Но нас же было неравное количество, правда? Три женщины и четверо мужчин. Отличное сочетание, редкое. Хотя Тибальт не был одним из нас. В классе, я имею в виду. А старый добрый Эван, и мой дорогой Оливер… они были нашими учителями. Я так рада! В конце концов, ты действительно задирала нас, правда? Поэтому Тибальт тебе очень подойдет. Я всегда говорила Оливеру, что тебе нужен человек, который будет сильнее тебя. И вот теперь у тебя будет Тибальт. Он, конечно, не станет задирать тебя, как это делала ты, но будет твердой рукой управлять тобой. Невозможно представить, чтобы кто-то мог изводить Тибальта, правда? О, Джудит, тебе так повезло! И я не могу представить никого, кто бы лучше подходил моему любимому, безупречному брату!

Эти речи были более приятны, чем разговоры в Радужном.

— Это так интересно, — продолжала она, — сэр Ральф, и все такое… и деньги! Ты сможешь повсюду ездить с Тибальтом. Отцу всегда приходилось заинтересовывать кого-либо для финансирования его проектов. Он, правда, и сам много тратил на экспедиции. Мы были бы баснословно богаты, как говаривала моя мать, если бы не одержимость отца.