Главной военной силой, на которую опирался Аларих, была его гвардия: лучшие бойцы, лучшее оружие и амуниция, основные потребители деликатесов, предметов роскоши и красивых девушек. Милости и блага на них сыпались как из рога изобилия. Если по каким-то причинам этот поток скудел или вождь иным образом ущемлял интересы элитных воинов, те немедленно устраивали переворот, после чего появлялся новый Аларих, выбранный, как правило, из их рядов. Происходило это столь часто, что должность лидера готов превратилась в самую рискованную профессию на отмелях.

В былые времена бесчинства гвардии ограничивались угрозой со стороны полевых отрядов, на которые, собственно, ложилась основная военная нагрузка. Помимо Черных Тигров и Белых Пантер, военными операциями занимались Кровавые Змеи, Королевские Мечи и Элитные Каратели. Каждый такой отряд по отдельности был неопасен для гвардии, но в сумме они составляли серьезную силу, на которую Аларих мог опереться в борьбе против своего зарвавшегося ближнего окружения. Естественно, гвардейцам эта угроза не нравилась, и когда пошла чехарда с постоянными переворотами, два отряда из пяти были расформированы, еще с одним произошла мутная история: то ли он был замешан в попытке мятежа и вырезан до последнего бойца, то ли сгинул в дальнем походе – гвардейцы о случившемся не распространялись.

Нынешнему Алариху спокойно спать не давала монополия гвардии – Черные Тигры и Белые Пантеры на серьезный противовес не тянули. Он начал создавать третий, отдельный отряд, с костяком из группы сомалийских ребятишек, угодивших сюда вместе с лодкой и кучей оружия. Вождь приблизил их к себе, но при этом держал случившееся в тайне – силу этих новичков можно было оценивать лишь приблизительно. Гвардейцам его действия не понравились, и дело, похоже, шло к новому перевороту или грандиозной чистке рядов.

И вот в этой куче интриг и напряженности посторонняя сила неожиданно вырвала важную фигуру – отряд Черных Тигров. Готы потеряли не просто корабль и несколько десятков бойцов – со сцены исчезла реальная сила, к власти над которой стремились и гвардейцы, и Аларих. На момент своей гибели те открыто не поддерживали никого, тщательно подчеркивая свой нейтралитет во внутренних разборках и беспощадно уничтожая внешних врагов.

Макс не понимал, почему три десятка чернокожих ребят, вооруженных, мягко говоря, средне, считались серьезной угрозой. Но Кирпич пояснил, что у каждого из этих бойцов был своего рода феод, населенный наложницами, рабами, надсмотрщиками и прочим людом. Их задачей было обеспечивать снабжение своего господина хорошей едой, амуницией, вооружением. Таким образом, за каждым головорезом стояло до двадцати человек, часть которых в случае надобности можно было поставить «под ружье».

Вот и приходилось считаться с этой силой: даже слабо вооруженная толпа из пары сотен неопытных бойцов – по местным меркам очень серьезно. Пусть она неспособна устроить дальний поход, но безобразия учинит знатные, и поддержать своих воинственных господ в свержении Алариха или в резне гвардейцев тоже сможет.

Черных Тигров не стало. Казалось бы, ну и ладно: это ведь нейтралы. Но помимо всего прочего, они являлись противовесом для коллег – Белых Пантер. Теперь ребята Кирпича стали монополистами в области внешних завоеваний – сомалийцы пока слабо организованы, не имеют опыта местных боевых действий, и вообще готовили их главным образом на роль щита от гвардии, а не для захватнических действий.

В общем, едва гвардейцы узнали, что Черных Тигров, похоже, вырезали при захвате далекого поселка, то начали действовать. По крайней мере, Кирпич предполагал именно это, потому что почуял запах жареного и решил смыться как можно дальше от этого клубка слишком сложных для его нежной психики интриг.

Но противники сработали быстрее. Скорее всего, для начала «уволили» старого Алариха, затем начали вырезать своих последних конкурентов. Без Пантер нельзя будет захватывать новые поселки? Да и не надо – большинство гвардейцев считало, что завоевано и так слишком много. Хватит, надо удерживать взятое, а не утруждать спины новой тяжестью. В крайнем случае пусть сомалийцы кровь проливают – им ведь как раз надо доказывать преданность новой власти, а то положение какое-то сомнительное. Кирпич был уверен, что по тем же соображениям их должны были послать в погоню за остатками его отряда – чтобы срочно выслужились.

– То есть ты не знаешь точно, есть за вами погоня или нет? – уточнил Эн, почему-то поддерживающий идею оставить Пантер в поселке.

– Ну а сам-то как думаешь: будут гнаться за нами или нет? Я вот думаю, что будут. А кто, кроме сомалийцев? Гвардия? Да они к гамакам своим приросли. Видели бы вы, какие животы гвардейцы нажрали: там столько жира, что китам завидно.

– Но гвардия могла уничтожить сомалийцев.

– Вряд ли. По всему похоже, что спелись они.

– Чем хоть вооружены эти сомалийцы? – скептически уточнил Олег.

Кирпич симпатий к нему не питал, но проигнорировать вопрос не мог и сквозь зубы выдал нехорошую информацию:

– У них есть пулемет.

– Да врешь небось! Откуда у них пулемет?

– Че пристал?! Почем я знаю! Может, у них там, в их родной Африкании, без пулемета даже в сортир не ходят. Вот и попали при стволе.

– А патронов много? – спросил Бизон.

– Патроны у них точно есть – зуб даю. А вот сколько… Братишка, хоть режь, но не скажу. Не знаю я, и никто из наших не знает. Без нас они появились, без нас их Аларих в оборот брал. Мутно там закручено, а перед нами никто отчитываться даже не подумал.

– Так ты, стало быть, в этот момент резал народ в каком-нибудь поселке? – Олег не мог угомониться.

– Всякое бывало, – не стал скрывать Кирпич. – Ты вот думаешь, что у нас все просто было: указание ценное дали – и мы пошли. Не путай – жизнь штука неровная. Мы славян почти не трогали, а если и приходилось, всегда старались миром решить вопрос. Нам здесь жить. Из-за этого нас постоянно на всяких европейцев гнали, но и там мы масть держали: не калечили ребятишек, сильно не обижали. Разве что если наших били, отвечали нехорошо. Но это ведь от злобы, а не по сознанке.

– А захваченных потом вели к Алариху, где девочек в гаремы, пацанов в евнухи? Так? – нехорошо спросил Олег.

– Где-то и так, а где-то и не так. Прежде чем вести, искали тех, кто что-нибудь мастерить хорошо умеет, или там добытчик хороший, а может, ныряльщик. Таких отдельно отбирали и не давали черным их трогать.

– Тигры разве не так же поступали?

– Кто? Макаки эти?! Не – там все не так. Налетят, порежут пацанов, девок под паровоз, потом скопом гонят как на убой: не кормят, не поят, кто отстал – палкой по кумполу добивают. Как приведут, сильно не разбираются – мало кто от них целым уходил. А у нас многие оставались, и благодарны были, между прочим. Вон Пикара спроси.

– Многие, но не все же! Или скажешь другое?

– Я не солнце – всех не обогрею.

– Кроме пулемета, стволы есть? – прервал перепалку Бизон.