– Они? – зачем-то переспрашивает дед. – Кто из вас Игорь? Ты? Тогда проходи сюда. Толя, другого к себе забери.

– Пошли. – Воробей берет Максима под локоть.

– А в чем собственно дело? – Максим быстрым движением высвобождает руку и, не спуская глаз с Воробья, пятится к выходу.

В движении Максима я мгновенно определяю характерную сноровку борца.

– Тебе, что еще объяснять все надо? – встревает Петя. – А ну, пошел!

Петя решительно двигается к Максу. Секундное замешательство.

– Можно и поговорить, куда идти? – снисходительно сдается тот.

– Не беспокойся, отведут! – Петя подталкивает уже не рыпающегося Макса в спину и, открыв перед ним дверь, выпихивает в коридор. Воробей, нарочито не спеша, выходит следом.

Поднявшийся со стула Ермолин, подходит вплотную к Игорю.

– Ну, что, красавец, коль жизнь свела, давай ближе знакомиться.

– Вы мне можете объяснить, что произошло? Я сюда к знакомому пришел. Если не знаете, то я внештатный сотрудник милиции. Спросите у Полякова.

– Верю, верю, – скороговоркой произносит дед. – И что милиции в ущерб своему здоровью день и ночь помогаешь, и что учишься – все знаем.

Только, Вас, юноша, агитировать за Советскую власть я не намерен. Рассчитываю на полное взаимопонимание. Посему отвечайте мне искренне и не лгите. Итак, откуда у вас взялись вот эти симпатичные часики?

Мухин, не моргая, смотрит на дедов стол. Ермолин делает знак, чтобы я продолжал беседу, а сам выходит из кабинета.

– Игорь, давай быстрее соображай!

– Нашел я их, – наконец, неохотно выдавливает он.

– Тогда следующий вопрос напрашивается сам собой: когда и где?

– Дайте вспомнить. Точно, вчера вечером у входа в кафе «Снежинка». Я по дороге в общагу выпить захотел. Вижу, они лежат прямо на ступеньках. Я поднял и заходить в мороженицу не стал.

– А сколько времени было?

– Точно не помню, но уже поздно. Темно на улице. Я вчера вместе с Альбертом Вениаминовичем у него на участке почти до конца работал.

Снимаю телефон.

– Альберт, Игорь у тебя вчера работал?

– Да, был.

– До которого часа?

– Точно не могу сказать, но я около девяти на заявку ушел, он там оставался. К себе больше не возвращался, сразу после заявы в отделение разоружаться пошел.

– А кто опору закрывал?

– Ключи у старшего ДНД есть.

– Спасибо, пока все.

Перевожу взгляд на Мухина.

– Так, когда ты с опорного пункта ушел?

– Не могу сказать, не помню.

– Так ты в общежитии проживаешь?

– В основном да.

– Когда в общежитие вчера вернулся?

– А я там вчера не ночевал, – после некоторой паузы, решил не врать Игорь.

«Соображает, что мы можем легко это проверить».

– Где же ты ночевал?

– У девчонки знакомой, но ее я не назову.

– А как ты у нее оказался?

– По пути случайно встретил.

– А зачем часы Альберту продал? Носил бы сам.

– Деньги нужны были срочно. Не пойду же я с ними на рынке стоять.

– Максима давно знаешь?

– Около двух лет, когда после армии в училище поступил. Он курсом старше учился.

– Вчера с ним виделся?

– В училище.

– Зачем сегодня он с тобой в милицию пришел.

– Просто за компанию. Мы на танцы вечером собирались. Тут Поляков звонит, просит подойти. Дождался я Макса и вместе с ним сюда. Думали ненадолго.

«Все пока излагает очень логично, не подкопаешься. А о чем это говорит? О том, что внутренне готов к подобной ситуации и вопросам. Ответы по стандарту отточены: нашел, не видел, не помню, не знаю!

Прекрасно осознает, что по одним часам никто его официально не задержит. Других вещей у него определенно нет. Да и что от него можно ожидать, если постоянно возле милиции крутится. Надо что-то придумать».

– Ладно, вот распишись здесь. – Пододвигаю к нему лист объяснения и жду, пока Мухин скрупулезно изучит документ и поставит свой автограф. – Теперь подождешь в дежурке.

– Альберт, давай этого в камеру.

Альберт бросает мне ключи.

– Запри сам, если не трудно.

Перед тем, как зайти за решетку, Игорь поворачивается.

– Что же это Вы так подставляете, Альберт Вениаминович? Спросили бы сами, все как есть бы рассказал.

– Сиди пока. Люди умные (это про нас) во всем разберутся и если не при делах, отпустят, – не совсем уверенно говорит Альберт и нарочито усердно «зарывается» в бумаги.

Дед нервно прохаживается по кабинету и курит.

– Ну, что у тебя?

– Пока глухо, как в танке. – Без энтузиазма отвечаю я. – А у Воробья?

– Схожая ситуация. Тот вообще непонятно, с какого боку. Ты Семенова пока в ленинскую комнату пересади, нечего под дверьми крутиться.

– Как скажешь.

– Это он – Андрей! Я его сразу узнал! – Быстро шепчет Семенов.

– Который? – я также перехожу на шепот.

– Тот, что повыше. Он сейчас там. – Виктор Николаевич тычет пальцем в сторону дальнего кабинета.

– Это Максим что ли?

– Я же говорю, Андрей. Ну, тот, который с нами в кафе почти до конца сидел, Валин одноклассник.

– А чего же ты сразу не сказал?

– Вы сами велели тихо сидеть и не высовываться.

– Ну да, было такое, – вынужден согласиться я. – Но сообщить как-то мог пораньше. Ладно, эту тему мы проехали, поэтому пойдемте и пересядем в другое место. Здесь находиться для Вас опасно. – Намеренно пугаю Семенова, чтобы ни расслаблялся и не верещал.

– Вот здесь и будете находиться, – открывая дверь ленкомнаты, говорю я. – Прессу свежую почитайте, журнал вот «Советская милиция» интересный. Короче, будьте, как дома, а я скоро подойду.

– Что думаешь предпринять? – увидев меня, интересуется Владимир Александрович.

– Андрея колоть до одного места.

– Ты его сперва достань.

– А чего его доставать, если он у Воробья сидит.

– Не понял юмора!

– Семенов его сразу опознал.

– Так какого ж … ты мозги компостируешь?!

– Я сам только узнал.

Дед пару минут молчит, потом переводит взор на Леху.

– А ты, какого такого же…расселся, как у тещи на блинах. Если делать нечего, иди в шкафу порядок наведи, а то дверцу не открыть, дерьмо сыпется. И аппарат этот проверь.