без Мухаммеда. Что, если мальчик вернется и будет искать меня? А я не сомневался, что так и будет. Как сказал офицер, это остров, и ребенок не мог бы уйти далеко.

Следующей ночью снова шел дождь, и у Афры началась жуткая лихорадка. Ее лоб был горячим, а руки и ноги холодными, как море. Я обтирал ее лицо и грудь смоченной в воде футболкой.

– Он играет, – сказала она.

– Кто?

– Сами, я слышу его. Скажи ему быть осторожнее.

– Его здесь нет, – ответил я.

– Он потерялся, – сказала она.

– Кто?

– Сами. Все дома́ пропали, и он потерялся.

Я ничего не ответил. Растер ее руки своими ладонями, чтобы немного согреть, вглядываясь в красивое лицо. Она была напугана.

– Я хочу уехать отсюда, – сказала Афра.

– Мы уедем.

– Когда? Почему все так затянулось?

– Нам нужно забрать документы.

На следующий день жар усилился. Афра дрожала и жаловалась на боль в спине и ногах.

– Скажи, чтобы он зашел внутрь и поужинал, – сказала она, когда я заворачивал ее в одеяло.

– Обязательно.

– Он и так весь день играет на улице.

– Я скажу ему, – пообещал я.

Разыскав лимоны, я сделал Афре напиток, но с каждым днем ей становилось лишь хуже. Похоже, в ней угасала надежда. Я знал, что нужно уезжать, и рассказал про полученные документы. Несколько дней пришлось подождать, пока она не окрепла настолько, чтобы вставать на ноги и выходить на улицу, нежась в лучах солнца. Потом я купил билеты и написал записку:

Мухаммед,

я прождал тебя месяц. Понятия не имею, что с тобой случилось, где ты и вернешься ли, чтобы найти эту записку, но я каждый день искал тебя. Молю Аллаха, чтобы он защитил тебя. Возьми деньги и карту. Под именем Сами (так звали моего сына) отправляйся в бюро путешествий (ты найдешь его рядом с кафе «Севн Гейтс»), там купи билет до Афин. Не опоздай на паром, потому что на новый билет денег не будет. У тебя только один шанс, поэтому правильно рассчитай время.

Это будет твое третье путешествие по воде! Когда ты доберешься до Афин, попытайся найти нас. Вот мой номер: 0928–. Помни, что телефон может не работать. Мое полное имя – Нури Ибрагим. Я планирую отправиться из Афин в Великобританию. Если ты доберешься до Афин и не найдешь нас – прошу, продолжай поиски. Попробуй достичь Англии, а если встретишь доброго человека – сообщи ему мое имя: возможно, тебе помогут меня найти.

Надеюсь вскоре увидеться. А пока будь очень осторожен, хорошо ешь и не сдавайся. Иногда это проще простого. Я буду думать о тебе и молиться, чтобы ты пересек море и горы. Если тебе и придется вновь путешествовать по воде, постарайся собраться с духом. Я буду молиться за тебя каждый день.

Дядя Нури

Я положил письмо и деньги в конверт и оставил на полу, в углу домика, за банкой «Нутеллы».

Грузовой паром, разрисованный желтыми звездами, был огромным. На нижнем уровне стояли грузовики и легковые автомобили. В порту люди прощались с работниками НПО. Паром отплывал в Афины в девять вечера, все плавание занимало ровно восемь часов. Для женщин и стариков поставили стулья. Воздух был теплым, а море той ночью – спокойным. Я до последнего высматривал Мухаммеда, но вскоре все пассажиры зашли на борт, и раздался громкий отчетливый гудок, сообщивший об отплытии. Паром вышел в открытое море, оставляя остров призраков позади. Афра глубоко дышала, набирая в легкие морской воздух. С моря и неба на меня хлынула темнота, я снова ощутил себя потерянным: и небо, и море, и весь мир стали невероятно большими. Я закрыл глаза, молясь о Мухаммеде – мальчике, который никогда не был моим.

Глава 8

Просыпаюсь и вижу у себя на груди руку Афры. Ее пальцы лежат поверх моих, но там есть что-то еще. Я вспоминаю про Мухаммеда и ключ, который нашел в саду хозяйки. Но, пошевелившись, понимаю, что держу хризантему.

– Ты принес мне новый подарок? – говорит Афра с любопытством в голосе.

– Да, – отвечаю я.

Она проводит пальцами по лепесткам и стеблю.

– Какого она цвета? – спрашивает Афра.

– Оранжевая.

– Мне нравится оранжевый… Я думала, ты проспишь всю ночь внизу. Ты уснул, и Хазим помог мне подняться – он не хотел будить тебя.

В голосе жены звучат нотки отчаяния, незаданные вопросы. Мне противен идущий от нее аромат роз.

– Я рад, что тебе понравилось, – говорю я, убирая руку Афры со своей груди и позволяя цветку упасть на кровать.

Помолившись и одев Афру, иду на встречу с Люси Фишер. Сегодня она торопится и держит в руках два рюкзака, будто куда-то уезжает. С ней еще одна женщина – наверное, переводчик: темнокожая, пухленькая, со старомодной сумкой.

Мы сидим в кухне от силы десять минут. Люси Фишер отдает мне новое письмо, где отчетливо пропечатан адрес гостевого дома, и называет дату и время собеседования о предоставлении убежища.

– У вас пять дней, чтобы подготовиться, – говорит она.

– Я будто сдаю экзамен, – с улыбкой отвечаю я.

Однако Люси Фишер серьезна. Она объясняет, что Афра и Диоманде будут с переводчиками, как и я, на всякий случай.

– Собеседование Диоманде в тот же день? – спрашиваю я.

– Да, вы можете поехать вместе. Это в Южном Лондоне.

Люси Фишер открывает карту, указывая на нужное место, распахивает схему метро, объясняет все, но я толком не слушаю. Мне хочется рассказать ей о крыльях Диоманде, о Мухаммеде и ключах, но я боюсь ее реакции. Меня отвлекает движение за окном. В небе парят белые самолеты. Их слишком много. Слышу свист, следом грохот, мир рвется на части. Я бегу к окну: на улице падают бомбы, кружат самолеты. От яркого света зажмуриваюсь. От рева закрываю ладонями уши.

Мне на плечо ложится рука.