— Теперь я вас не понимаю…

— Вы никогда не видели его работы?

— Нет.

— А вы взгляните!

— Что — интересные?

— В том-то и дело, что сущая мазня! Как художник он абсолютно бездарен, даже намека на одаренность нет.

— Ах вот оно что… — пробормотала Светлова.

— Сообразили наконец! — вздохнула Вронская. — Вот я и думаю: в чем же заключается его дар?

— Так, так… — пробормотала Анна. — Любопытно. Печать таланта… Но вы не понимаете, в чем заключается этот талант?

— Вот именно. Я вот думаю, может быть, этот дар заключен в его руках?

— В руках?

— Да… Вы, например, замечали, как он бережет свои прекрасные руки?

— Что ж тут удивляться. Сами же и сказали «прекрасные». Вот он их и бережет… Кстати, вы не предлагали ему поиграть на рояле? — Светлова кивнула на рояль, украшавший гостиную пани Черниковой.

— С чего бы вдруг?

— Ну, вдруг он музыкант?

— Да?

— Ведь если он, по-вашему, не художник, то кто же он, спрашивается?

Светлова подошла к дверям Дэзиного номера и в нерешительности остановилась. За этой дверью сейчас яростно спорили два хорошо знакомых ей голоса:

— Убирайтесь!

— Но, детка, почему?

— Потому что я не детка!

— Ну хорошо, пусть не детка. Но почему я должен убираться?

— Потому что вы — темная личность!

— Что значит — темная личность?

— О-о, не прикидывайтесь… Неужели вы не понимаете, что меня от всего этого просто тошнит?

— От чего от всего этого, детка? То есть извини…

Дэзи?

— От того! Ну неужели нельзя жить ясно, честно?..

— Ну почему же… Говорят, если иметь в хорошем надежном банке несколько миллионов, то это получается.

— Не правда! Некоторым и это не помогает. Я читала: это врожденное! Ген преступности… Или он есть или его нет! Понимаете?!

— Ну хорошо, хорошо…

— Ничего хорошего! Вам с вашей врожденной склонностью к темным делишкам этого, увы, уже не понять. Сознайтесь, кто вы такой? Мастер мокрых дел? Душим, грабим, убиваем?

— Но-но! Вы все-таки полегче…

— Откуда у вас пистолет?

— Пистолет? Э-э.., понимаешь…

— Впрочем, можете не сознаваться. Я не собираюсь обращаться в полицию! Просто убирайтесь, и все!

— Но, Дэзи, я совсем не хочу убираться.

— А я хочу, чтобы вы убрались. Просто добирайте ваши вещички и гуд бай… Вон из этого отеля. Чтоб глаза мои вас не видели. И кстати, не забудьте заплатить за номер пани Черниковой… С вас станет смыться, не заплатив! Проходимец!

— Дэзи, ну если честно… Я, конечно, проходимец!

Но не в том смысле, в каком вы думаете…

— Ха-ха… Не в том?! Интересно, в каком же именно смысле вы проходимец?

— Ну, в том смысле, что это некоторая особенность моей профессии — иногда приходится морочить людям голову.

— Слышала! Так говорят все мошенники!

— Но я не мошенник. Напротив, это моя профессия — ловить мошенников и вообще преступников.

— Господи, вы — легавый?! Час от часу не легче…

— Кто же говорил, детка, что будет легко? — Он вздохнул:

— Дэзи… Мне можно остаться?

— Нет.

— Почему?

— Я не верю ни одному вашему слову.

Очевидно, Светлова поспела уже к финалу.

Дверь распахнулась, и прямо на Анну, едва не сбив ее с ног, вылетел Сыщик.

— Ваша работа?! — заорал он.

— О чем это вы?

— А то вы не догадываетесь!

— Не догадываюсь…

— Все-таки вы настучали ей на меня?

— На вас? Настучала?!

— А кто ей рассказал про то, что я был на этом пожарище?

— Не я…

— Не вы?! И эту чудесную историю о том, как Вронская меня застукала выходящим из чужого номера, — тоже не вы?

— Нет.

— А про то, что случилось на дороге?

— Извините, не поняла?

— Да что уж там… Стоит ли извиняться! Ну поделились с Дэзи впечатлениями о том, как в нас немного попалили тогда из пистолета! Так ведь?

— Да нет же!

— А кто это сделал?

— Но, Никита, это правда не я… Там же две дырочки остались на капоте вашей машины… Может, кто-то заметил?

— Эх вы! Дырочки… — передразнил он, махнул рукой и умчался по коридору.

Нельзя сказать, что противоположная сторона пережила этот разрыв легко… Дэзи сидела вся в слезах.

— Можно?

Девушка только кивнула, горько всхлипывая.

Светлова в задумчивости остановилась на пороге. Ясно было, что кто-то рассказал Дэзи о Сыщике, представив его, что называется, не с самой лучшей стороны. И вот результат.

— Откуда вы все это узнали? — спросила Анна.

Девушка отвела глаза:

— Ниоткуда.

— Ну кто-то же вам все это доложил?

— Поймите, Аня, я не могу вам ничего сказать, это не моя тайна… Я обещала тому человеку, что никому о нем не расскажу.

Светлова слушала ее всхлипывания и пыталась разгадать новую загадку.

«Тому человеку»… Кто же это? Она сама ничего Дэзи не рассказывала… Тогда кто? Мадам Вронская?

Да, допустим, полька могла сказать Дэзи, что видела, как Сыщик выходил из чужой комнаты. Очень даже могла.

Про куртку, испачканную сажей, знает еще пани Черникова. Она тоже вполне могла поделиться с Дэзи своими соображениями о визите Никиты на пожарище.

А вот про стрельбу на дороге? Ведь их было только двое, тех, кто в курсе, — Сыщик и сама Светлова. Ну, если, конечно, не считать того.., третьего… А вдруг Дэзин тайный наперсник — это тот, кто стрелял?

Впрочем, может быть, дело объясняется проще…

Кто-то очень наблюдательный заметил следы от выстрелов на капоте машины и сделал очень профессиональные выводы. Неужели кто-то из соседей по отелю эксперт по огнестрельному оружию?

Почему бы и нет? И откуда в самом деле уверенность, что мадам Гоцци, например, не в состоянии отличить по отверстиям, оставшимся в капоте, пистолет от автомата?