К моим щекам приливает румянец. Через тело вновь проходит волна тепла, причем не рассеивается, как прежде, а остается в животе. Тошнота выворачивает желудок. Я встаю с намерением бежать в ванную комнату.

–Что с вами? Вам плохо?

–Все в порядке. Просто…– Осекаюсь, прежде чем объяснить, что тошнота – следствие принятой таблетки.– Все хорошо,– говорю я, скорее успокаивая себя.

Круз встает, берет меня за руку, ведет в сторону стеклянной двери на террасу. Я опрометью вылетаю на улицу, наклоняюсь к огораживающим площадку перилам, упираясь лбом в сложенные руки. Холодный воздух приятно освежает ноги. Зачем я только надела кашемировый свитер?

–Легче?– спрашивает Круз, стоя рядом со мной.

–Немного.

Круз подходит ближе, медленно поднимает свитер и, скользя пальцами вдоль позвоночника, задирает на плечи. Теперь спина открыта прохладе.

–Так лучше?

–Да.

На воздухе мне и правда полегчало. Хворь отступила на второй план: все внимание сосредоточено на ее прикосновениях. Аделла нежными движениями пальцев гладит мне спину, рисует большие круги на обнаженной коже. От ее касаний по спине бегут мурашки и твердеют соски.

–А что случилось? Приступ панической атаки?– спрашивает она.

–Нет, его бы я отличила: приходилось сталкиваться…– Все еще прикрываю рот рукой.

–Я никогда ничего подобного не испытывала.

–И не надо. Хорошего мало!

–Не сомневаюсь. Расскажите подробнее.– Аделла наклоняется ближе, продолжая поглаживать мне спину.

Я понимаю, что полицейское чутье ведет ее по следу и она считает произошедшее со мной панической атакой, но решаю подыграть.

–Недавно меня накрыл такой приступ в бутике «Шанель». Стало нестерпимо жарко, сердце бешено застучало, закружилась голова, я упала и потеряла сознание.– Остальные подробности этой пренеприятнейшей истории я опускаю.

–Ничего себе! И что же его вызвало?

–Не знаю.– Наглая ложь.– Вам не составит труда догадаться, ведь вы знаете обо мне столько же, сколько я сама,– говорю я, выпрямляясь.

К горлу подкатывает угрожающий рвотный позыв, но стихает, как только я смотрю ей в лицо.

Аделла берет меня за руки.

–Все прошло? Голова не кружится?

–Нет.

–Нет, не прошло?– дразнит она, просияв игривой улыбкой.

–Аделла…– Я не свожу глаз с ее красивых губ.– Можно вас поцеловать?

Она обхватывает мое лицо миниатюрными ладонями и медленно целует в губы. Я обмякаю. Она обнимает меня, просунув руки под свитер, и притягивает крепче к себе. Вдыхая аромат ее кожи, я проникаю языком ей в рот, она отвечает тем же. Не переставая ласкать меня пальцами, опускает руки на талию, затем скользит теплой рукой под чашечку бюстгальтера и, обхватив грудь, обводит большим пальцем вокруг соска. Я издаю блаженный стон.

Наконец оторвавшись от ее идеальных губ, шепчу, беря ее за руку:

–Пойдем!

Меня преследует лишь одна мысль: она и я в нашей супружеской постели. Однако Аделла, опустив голову, не двигается с места.

–Аделла,– шепчу я.

Провожу ладонью по нежной щеке. Аделла поднимает голову и отводит глаза.

–Мне жаль. Это была ошибка.

Она резко поворачивается и бежит в дом.

В оцепенении гляжу на распахнутую стеклянную дверь. Надо догнать ее!

Когда я выбегаю на крыльцо, машина Аделлы быстро отъезжает от дома. Она уже скрылась за углом, а я стою, пораженная страстью и последовавшим вслед за ним смятением. Как стыдно! Проглотив застывший в горле ком, слегка пошатываясь, возвращаюсь в дом.

Прислонившись к большой деревянной двери, закрываю глаза. Просовываю ладонь под свитер, сжимаю грудь и вожу пальцем вокруг соска, представляя, что это рука Аделлы. Вспоминая вкус ее губ, приподнимаю юбку, скользя другой рукой в трусики. Постанывая, думаю о ее губах, глазах и прикосновениях. Пройдя пик восторга и отдышавшись, я жажду большего. Бурлящее во мне желание угасло лишь немного, разум по-прежнему трепещет.

Убираю руки из-под одежды, открываю глаза и вижу, как на меня смотрит с фотографии улыбающийся Роберт. Подхожу к обеденному столу. Там, в рамке, другое его фото, сделанное в поездке по Италии. Я рассмешила его чем-то и сфотографировала. Тогда мы только поженились и были влюблены друг в друга. Я не подозревала, что меня ждет в нашем браке. Как же я была счастлива! Счастлива одним тем, что вышла за него и принадлежала ему.

У меня и в мыслях не было заглядываться на других, полюбить Бена или пойти на вечеринку свингеров. Что же со мной случилось? Кто эта женщина, которая целует Аделлу Круз?

Даже несмотря на мучительную боль, причиненную мне Робом, я чувствую себя не в своей тарелке из-за того, что несправедлива к нему. Мне стыдно. Слышу мамин ангельский голос: «Стремись к взаимопониманию». Ха! Смех, да и только!

Осторожно беру со стола рамку и, сердито глядя на улыбающегося Роба, несу фото в гараж и кладу в машину рядом с коробкой из-под таблетки. К черту стыд! Разве не Роб изменяет мне налево и направо?

Уже поздно. Жду, когда приедет Роб. Я жажду его видеть, но зарождающаяся во мне и крепнущая с каждым днем новая личность нервничает.

Опускающаяся на землю ночь приносит тьму и уютное шерстяное одеяло из катящихся по небу серых тяжелых туч. Веет дождевой свежестью. Гром сотрясает стены, а ночной холод пробирает до костей. Обхожу дом и опускаю жалюзи на всех окнах. Дойдя до нашей спальни, достаю из гардеробной комнаты большой вязаный кардиган из верблюжьей шерсти и с удовольствием в него закутываюсь.

Раздается пронзительный звонок в дверь. Я замираю на месте, как испуганный ребенок с буйным воображением, и хочу спрятаться. Вдруг с ужасом вспоминаю глаза, наблюдавшие за мной через окно в кабинете Роба.

Стоя в трех метрах от входной двери, я вижу, что за толстым фактурным стеклом – мужчина среднего телосложения, безволосый, лицо скрыто тенью.

–Роберт!– громко зовет незнакомец.

Лихорадочно крутя обручальное кольцо на пальце, я не смею приближаться к двери.

На панели сигнализации горит лампочка активации.

Мужчина за дверью вновь выкрикивает имя мужа.

–Что вам нужно?– испуганно кричу я в ответ.

–Чертов Роберт Клэр мне нужен! Пусть выходит!

–Его нет!

Тишина.

Мужчина закрывает лицо ладонями и плачет. Рыдает с отчаянием, которого никак не ожидаешь от такого здоровяка. Медленно проведя руками от лица по бритой голове к шее, он вновь закрывает ладонями глаза.

–София?– Теперь в его голосе слышны мольба и уязвимость.– Я не трону тебя. Извини, если напугал. Не бойся,– умоляет он, глядя на меня через текстурированную вставку из стекла.– Сам не знаю, что делаю…