Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И когда брату пришлось отвечать за её, Ареки, поступки, именно она познакомила Дева с Олой, веря, что так они смогут спасти друг друга, помочь друг другу, стать верными друзьями.
И супругами.
Или так, найдя брату идеальную спутницу, ставшую ей самой подругой, она хотела искупить вину перед ним.
За то, что именно на него обрушилось неудовольствие отца.
Но… Ведя уроки у юных адептов и едва ли выглядя старше них, Арека, привыкшая и переставшая обращать на это внимание, чувствовала, что наконец находилась на своём месте.
Хотя строптивые азафы, эти громадные свирепые птицы, прирученные когда-то тогда ещё монахами Тау-Ри-вен, не могли сравниться с драконами. Их мягкие, гладкие перья — не теплая и шероховатая чешуя. Ранить их было проще, достаточно одной стрелы и опытного лучника.
…Она — дочь Драконьего Владыки и Драконья Всадница, но пути назад не было, а отказаться от полёта, от этой свободы и постоянной опасности, игры со смертью, было для неё совершенно невозможно. Она слишком невыносимо, слишком отчаянно скучала по Итушу. Они росли с ним вместе, она помнит его совсем птенцом, у неё на глазах он учился летать, и стал гордым взрослым драконом, одним из сильнейших в империи. Одним из тех немногих, что пережили Цавербийскаю войну…
Так что приходилось мириться с доступной ей альтернативой, глуша ею свою тоску. Ведь это уже больше чем ничего, и, если закрыть глаза, разница не столь ощутима.
Под облаками этой разницы нет.
Так что если забыть про то, как сильно она скучала по своей семье, такая жизнь ей нравилась.
Она не хотела быть императорской дочерью.
Она не хотела быть Талэ…
Здесь, под ставшим родным для неё небом, Ареке удавалось неделями не вспоминать о том, как ей раз за разом приходилось подтверждать всем вокруг, что она достойна называться гордостью отца и блистательной принцессой, сестрой Наследника.
Но Дев теперь Наследник Севера, а не всей империи, а она — главный позор и разочарование семьи, запретная тема для разговоров.
Но так лучше.
Не хотелось думать о цене, заплаченной за отцовскую одобрительную улыбку.
О всей пролитой ею крови.
О всех оборванных ею жизнях.
О том, что она, как и весь её род, чудовище.
Ведь… Ведь Боги должны созидать, а она лишь разрушала и сеяла хаос, насаждая вместе с братом власть своего отца и их народа.
Как страшно быть благословенной Тёмными Богами…
Арека каждый год на рассвете самого длинного дня приводила юных учеников на этот утес, чтобы на фоне открывающегося с него величественного пейзажа рассказывать легенды.
С набора новых адептов прошло всего несколько дней, и, взирая на неё, вместо гор, с восторженно распахнутыми глазами её окружали совсем ещё детишки лет шести-семи. Богатые и бедные, пришедшие сюда на своих двоих сироты и отданные на обучение состоятельными родителями, потомственные сайши и те, кто до недавних пор и не подозревал о своём потенциале, они одинаково увлеченно следили за её рассказом.
Как жаль будет их разочаровывать — Арека не брала в ученики столь маленьких детей.
Быть может, кто-то из них, спустя несколько лет и перейдя из младших учеников в старшие, её заинтересует, проявив себя как перспективного сайши, чей талант она решится развить и огранить.
Некоторые из окружавших её детей, стало быть, не умели даже читать и писать. До наступления осени это непременно исправят, выправив перекос в образовании юных учеников. Подобный разрыв в знаниях не был удивителен — на Леде количество грамотного населения было на порядок ниже, чем на А’Ксаане. Что, впрочем, могло быть связано со сложностью языка и письменности лед'ен. Это торговый язык знали почти все, а вот писать даже на нём крестьяне, составлявшие большую часть ледианцев, не умели. Да и не надо им это было, в общем-то… Это сайши и сай'нел всегда считались частью высшей прослойки общества, особенно на Леде, где так ценилась всякая магия, а потому приходилось знать и Высокий, и Древний диалекты. Всё же, как ни крути, даже им, независимым от Пяти Королевств адептам Таурийского Храма, приходилось контактировать, в большинстве своём, именно с аристократией, перед которой нельзя было ударить в грязь лицом.
Вот за что любила Арека этих детей — даже дворянские отпрыски, они не пока ещё не знали, кем она являлась, и обращение «Тие Талэ» означало ровно то, что оно означало.
Эти ребятишки даже не представляли что крылось за странным родовым именем названного так мастера.
Они просто восторженно любовались чистокровной шесс'ен — для людей и лед'ен, да даже для ледани, которые, как ни крути, составляли большую часть адептов Храма, смуглая кожа и крепкое телосложение, тем более у женщины, казались чем-то сказочным, невозможным.
А больше всего принцессу любили маленькие дворянские девочки — полукровки и чистокровные, эти ледианки зачастую были младшими дочерями, а то и вовсе отпрысками наложниц, а потому имели достаточно низкий социальный статус по сравнению с остальными братьями и сестрами, и только факт обучения в Таурийском Храме давал им шанс удачно выйти замуж, стать госпожами в богатом доме в любом из королевств.
Старшие дочери, обладавшие способностями к сай'и всегда учились в столичных академиях. Никто бы не позволил им, невестам для нового поколения высших чиновников, покидать родное королевство.
Обучаясь же в нейтральном Храме, девушки словно бы приобретали гарантию на то, что они взгляды их нейтральны и гибки, способны повернуться куда нужно.
То есть, как угодно их будущему супругу.
Как же Арека всё это ненавидела…
Естественно, осознание своих беспомощности и беззащитности, собственной несвободы заставляли этих девочек восхищаться ей, Арекой — свободной, сильной, принцессой громадного государства.
Государства, где женщина, особенно обладавшая даром, могла сама выбирать свою судьбу.
Как она.
Только она не могла.
Её бы точно так же ждало замужество, если бы не всё то, что она сделала для собственной свободы. Стань Девон Владыкой Севера — она могла бы отправиться в вольные города цав'ен или даже стать при брате советницей, способной самой выбирать свою судьбу.
С когда на престол империи взойдёт Шани, она сможет окончательно перестать ждать неприятностей со стороны родителей.
Дха'авир'е, дайте долгих лет её отцу, но…
Но эти девочки видели в ней пример. Они жаждали силы, они жаждали могущества, способности постоять за себя.
Они желали свободы.
Она жаждала её им подарить.
Быть может, когда-нибудь…
Если бы она могла, Арека
