— Это правда? — недоверчиво спросил Пол, повернувшись к Севан. — Ну, что ты можешь дышать под водой и все такое?

— Да, — серьезно ответила Севан. — Но только сегодня, потому что сегодня — особый день.

— Отсюда вам нужно двинуться на юг, оставаясь под водой как можно дольше. Мы встретим вас примерно лигах в десяти отсюда.

— Вы не станете защищать деревню? — спросил Квигин. Он только что отправил отчаянно упиравшуюся Лизеллу шпионить за гварульхами.

— Нет, — с тяжелым сердцем признал Димус. — Наша деревня расположена слишком далеко на севере, и нам не устоять перед серьезным натиском. Мы будем пробиваться на юг, чтобы присоединиться к армии короля. Но в один прекрасный день мы вернемся сюда.

Он хотел сказать что-то еще, но не сказал, а лишь поправил ремень. Пол понял, о чем не договорил Димус: вернуться суждено далеко не всем. Может, даже никому не суждено. Люди вокруг проверяли оружие и тихонько переговаривались. Глядя на них, Пол снова пожалел о своей тихой, лишенной всяких событий жизни дома. Солнце пекло вовсю, но он дрожал. Его занимала только одна мысль: почему он не может быть таким же храбрым, как герои фильмов? Хотя бы сейчас, когда битва еще даже не началась…

В этот момент Реллен поднял свой топор и указал им на вершину холма.

— Они приближаются. Димус, готовьтесь к прорыву.

— Хорошо, — вздохнул Димус. — Расставьте нас, как считаете правильным, Реллен, и ведите, когда придет время.

— Я надеялся, что мне больше никогда в жизни не придется сражаться, — мрачно сказал Реллен. — Да, видать, ошибся.

Димус снова повернулся к Полу, а Реллен начал расставлять донбрейцев ромбовидным «ежом», ощетинившимся пиками и мечами. Безоружных селян он поместил внутрь строя. Пол и Квигин с минуту молча наблюдали за построением, радуясь слаженным действиям и спокойному, уверенному голосу Реллена.

«Еж» только-только стал приобретать свои формы, когда вернулась Лизелла. От страха она плотно прижала уши. Квигин потерся с ней носами и передал всем ее сообщение: по своей трусливой натуре, гварульхи подкрадывались ближе, не торопясь начинать атаку в лоб.

— Пол, Квигин, вам пора, — сказал Димус. — Севан, ты пойдешь с ними.

Девочка сморщила лобик:

— А надо ли?

Димус строго глянул на нее — гораздо строже, чем это выходило у отца Пола, — и девочка неохотно подчинилась.

— Пошли, — кинула она Полу и Квигину. — Идите к ступеням на пристани, а я попрощаюсь с мамой.

— До свидания, Пол, — сказал Димус. — До свидания, Квигин и Лизелла.

Пол хотел ответить, но тут раздался дикий вопль. Из ближайшего домика, держась за горло, выкатился рыбак. За криком последовали скрежет и шипение. Из дверей хлынули гварульхи. Их огромные, жуткие фигуры нависли над несчастным рыбаком, и тот упал на спину, завидев клацающие клыки и острые, как лезвия, когти. Реллен бросился в схватку с криком:

— За мной, Донбрей!

В тот же миг люди кинулись в атаку. Воздух заполнился воинственными криками, воем гварульхов и скрежетом когтей по металлу.

— Ступайте! Ступайте! — кричал Димус, пока его не поглотила битва. Его высоченная фигура виднелась в самой гуще боя, он яростно колол и рубил мечом.

Пол еще разок глянул на деревню и помчался к ступеням на пристани, холодея от страха, боясь, что сейчас какой-нибудь гварульх бросится ему на спину. Позади него бежал Квигин. Он чуть не споткнулся о Лизеллу, и его шляпа в очередной раз слетела на землю. Правда, ее тут же подхватила верная зайчиха. Севан бежала последней и все время останавливалась и оглядывалась на деревню.

— Возьмитесь за руки и закройте глаза, — скомандовала она. — И держи своего зайца, ты.

Мальчики подчинились, хотя закрывать глаза было страшновато.

Севан внимательно оглядела их и начала танцевать. Деревянные сандалии отбивали на ступенях четкий ритм. Постепенно звуки боя стали отдаляться, слышались только стук подошв да журчащее пение Севан. Пол почувствовал, как она коснулась палочкой его носа и рта, и в тот же миг он начал задыхаться и кашлять, как в тот раз, когда тонул.

— Быстрее! Прыгайте в воду! — крикнула Севан. Пол открыл глаза и изумленно вытаращился на нее, отчаянно хватая ртом воздух, но она тут же столкнула его в воду.

Квигин посмотрел на девчонку, потом бросил в море вырывавшуюся Лизеллу и прыгнул за ней сам. Севан еще разок оглянулась на деревню, коснулась палочкой своего лица и прыгнула в воду.

В последний, краткий миг она успела увидеть, как Реллен безуспешно пытается сдержать натиск гварульхов — все больше и больше этих тварей кидались на строй пик. В нескольких местах чудовища уже прорвали оборону, и строй распался, теперь битва представляла собой одну сплошную, кишащую массу людей и монстров, сцепившихся в рукопашной.

Когда волны уже смыкались над ее головой, до нее донесся крик Реллена, далекий и приглушенный:

— Прорывайтесь на юг! Все, кто может, прорывайтесь на юг!

«Наверное, все живое давно покинуло эти места или погибло», — размышляла Джулия, проходя мимо груды костей и давно засохших кустов, торчавших вдоль пересохшего русла. Время от времени она останавливалась и вглядывалась вперед, туда, где ветви деревьев смыкались, предоставляя врагу отличную возможность устроить засаду.

Желтые холмы остались далеко позади, и Джулия очень хотела пить. Но найдется ли где-нибудь здесь хоть лужица чистой воды? Речушка когда-то промыла довольно глубокий каньон, так что Джулии пришлось карабкаться по крутому склону и шлепать по густой грязи на дне русла. В грязи струился совсем тоненький ручеек. Девочка с отвращением глянула на него и решила идти дальше.

Еще через час ей встретилось несколько лужиц, но в них чавкала желтая грязь и плавали насекомые. Да и пахло от них, как от компоста.

Джулия глянула на одну из таких лужиц, на плававших в ней жучков, а потом на небо, надеясь заметить признаки смены воспоминаний. Если бы снова вернулись те зеленые поля и веселая речушка, жизнь стала бы куда проще.

Она рассмеялась: неужели жизнь может показаться проще, если ты в плену сознания злобной ведьмы? В этот момент где-то сзади раздался тихий плеск, словно кто-то наступил в одну из лужиц, оставшихся за поворотом извилистого русла. Джулия тут же достала палочку.

Несколько мгновений было совершенно тихо. Джулия затаила дыхание и прислушалась — до нее донесся лязг металла и чавканье шагов по грязи.

Она покрепче схватила палочку — даже костяшки пальцев побелели — и сделала несколько неуверенных шагов к последнему повороту русла. В голове у нее промелькнули образы всех чудовищ, которых ей довелось увидеть глазами Тряпичной ведьмы или через ее воспоминания.

Но тот, кто вывернул из-за поворота, оказался не похожим ни на что, виденное прежде. Шаркающей походкой к ней приближалось существо в запекшейся грязи и крови, ростом с человека. Одежда, некогда серебристо-черная, лохмотьями свисала со скрюченной фигуры. При ходьбе под одеждой побрякивали ржавые железные кольца, отчего существо напоминало сломанную, всю перекореженную механическую обезьяну с волочащимися руками. Существо остановилось перед Джулией и медленно, словно забыло, как это делается, выпрямило спину. С лица, искаженного зверской гримасой, на Джулию глянули чистые голубые глаза.