всего лишь стала грациозной, попав сюда. Раньше, стоило мне надеть длинную юбку или платье, как ткань тут же начинала путаться в ногах, грозя их спеленать и опрокинуть на пол или землю, тут уж как повезет.

— Подарок, — напомнила Райиса. И я, найдя коробочку, взяла ее и раскрыла. Следом за коробочкой раскрылся и мой рот от удивления. Толстенная цепь из золота и громадный кулон с ярко-красным камнем, который настолько зачарованно сверкал, что я не могла оторвать от него глаз. Наконец, проморгавшись и закрыв рот, я сглотнула непонятно откуда появившийся ком в горле и спросила: — Что это?

— Это главный знак нашего рода. Носить его можем только мы с братом, и наши дети. Больше никто.

— А я тут причем? — еще больше удивилась я.

— При том, что брат официально признает тебя кровной сестрой и дарит тебе наш семейный знак.

— Не, не, не, — залепетала я, пытаясь отдать обратно шикарное ювелирное изделие настоящей хозяйке.

— Смертельно обидишь и меня и брата, отказавшись быть нашей сестрой, — серьезно сказала Райиса, и ловко одев мне на шею цепь, застегнула ее.

28. Лиля

— И что, ты хочешь, чтобы я так и носила ее напоказ?

— Посмотри в зеркало, — почему-то сказала Райиса. Я решила последовать совету и повернулась к зеркалу. Безумные несколько дней в этом странном мире до неузнаваемости изменили меня. Если раньше я была обычной девушкой, живущей в стремительном мире, то сейчас из зеркала на меня смотрела незнакомая принцесса, такая, как обычно изображают в сказках. Невысокая, темноволосая, с сияющими синими глазами.

— Ну что, видишь?

— Что? — не поняла я.

— Ожерелье.

— А где оно? — я действительно не видела ожерелья в отражении зеркала и не ощущала его на себе.

— Спряталось. Это его такая тайна. Его никто не будет видеть. А ты его сможешь ощутить, только если тебе будет грозить опасность.

— И что я с ним сделаю, в минуту опасности, — хмыкнула я, — буду отмахиваться от врагов? Камешек увесистый.

— Нет, что ты, — хихикнула Райиса. — но идея хорошая. Ты всего лишь сжимаешь камень и думаешь обо мне или о брате. И мы явимся на помощь к тебе.

— И разом спасете меня? — хихикнула я.

— Спасем, — серьезно подтвердила Райиса. Веселиться сразу расхотелось. В дверь постучали.

— Рейналисы, вы уже готовы?

— Брат, — ахнула Райиса и кинулась открывать дверь. В комнату вошел мужчина. Наконец, я получила возможность рассмотреть своего новоявленного родственника. Вот интересно, в этом мире, все мужчины были словно на подбор. Будто бы их кто-то специально разводил. Причем это не касалось людей, которых я видела. Храбрец Томин был абсолютно обычным, но все остальные… Эльфиры, даймоны, ордони, все были красавцами, каких я и в жизни-то не встречала. И вот один из этих красавцев стоял, слегка поклонившись, и протягивал мне руку.

— А ты еще сиятельней, чем была при последней нашей встрече.

— Можно подумать ты сильно меня разглядел, — улыбнулась я.

— Да, сознаюсь, я был словно в тумане после посещения фальшивой Лилианы.

— Я смотрю, что все уже прошло, — кивнула я Райзу.

— Да. И это только благодаря тебе, моя названная сестра.

— Это случайность, — резко бросила я, чтобы закрыть разговоры про мои новоявленные способности.

— Ужин уже готов? — вступила в разговор Райиса.

— Да, мои дорогие сестры. Все только вас и ждут, — Райз весело подмигнул мне и повернулся к выходу.

29. Лилиана-Федерика

Боль, боль везде. Нет ни одной частички тела, где бы ни было боли. Я с трудом могла открыть глаза. Веки словно приклеили друг к другу. Пытаясь рукой помочь глаза, я обнаружила, что она чем-то держится.

— Деточка, не дергайся, а то сорвешь капельницу, — произнес кто-то надо мной.

— Что?

— Лежи, лежи, не дергайся. Это полезно для тебя, после такого, что произошло с тобой, — ответил все тот же женский мягкий голос.

— Что произошло? — мой голос напоминал воронье карканье.

— Все уже позади, позади. Ты девочка сильная и быстро поправишься, — опять произнесла незнакомая женщина. Послышались шаги и какой-то щелчок. Я поняла, что осталась одна. Мне очень трудно было понять, что случилось со мной. Отличное начало вечера ничего не предвещал, и я решилась на простую прогулку по поместью. Слишком поздно я заметила Морана. Шанс избежать смерти был, но слишком мизерный. А потом произошло нечто странное. Я исчезла из своего мира и попала непонятно куда. Шум практически оглушил. Какой-то дикий звук и что-то пнуло меня, подбросив в воздух, а потом я упала на что-то очень жесткое, словно на камни. Земля никогда не была такой. И все, больше я ничего не помнила.

— Мама, мама, — захныкала я, призывая помощь.

— Тише, тише, девочка моя, я рядом, — неожиданно рядом раздался голос другой женщины и мягкая, теплая ладонь опустилась на мою руку, слегка поглаживая ее. Какое-то странное чувство всколыхнуло мою душу. Что-то странное и неизведанное. Показалось удивительным, что кто-то для меня незнакомый проявляет такое участие в моем состоянии. Глаза от удивления все-таки смогли открыться, и я увидела ее, ту, которая гладила меня по руке. Рядом со мной сидела немолодая, но все еще привлекательная женщина. От серо-голубых обеспокоенных глаз лучиками разбегались морщинки. И было понятным, что женщина много смеялась, потому что это были морщинки счастья. Я видела такое только у очень счастливых людей. У моего рода, да и у остальных, кто обитал в моем мире, такого не было, потому что мы не старели, и морщин у нас не было.

— Кто вы? — настороженно спросила я. Женщина удивленно посмотрела на меня, приподняв вверх брови.

— Девочка моя, ты что, я же мама твоя.

— Мама? — переспросила я, затаив дыханье и не понимая, что делать мне в такой ситуации.

— Лилька, ты, видно сильно треснулась головой, ну ничего, все поправимо, врачи здесь просто супер. Они тебя быстро на ноги поднимут, — раздалось с другой стороны. Я повернула голову на голос и увидела его. Мужчина. Сколько лет, мне было не понятно. Очень сложно определять людской возраст. В зависимости от ситуаций, они все выглядели по-разному. Но мужчина не был старым, скорее молодым, легкие морщинки уже начинали появляться вокруг глаз и такие же, как и у женщины, морщинки веселья, счастья. А так, если расценивать внешне, он не был красивым, как, к примеру, Элигос, но что-то в нем было такое, непередаваемое, а только ощущаемое.

— Треснулась головой? — я вновь попыталась поднять руку, чтобы ощупать голову, но не смогла.

— Не маши руками, капельница сместится, — строго произнесла женщина, назвавшаяся моей матерью.

— Ты и меня что