Помню, маленьким он стеснительно так улыбался! Верил в блистающий мир: в девушку, которая по волнам. А сейчас соизволит острить насчет моих друзей.

Далее – крупнокалиберный залп:

– Так мы с Адкой поживем здесь немного?

Следит за попаданием. А я загляделся в окно. И провидцем не надо работать: разумеется, минус пятнадцать! Результатом даже не корка, повсеместный панцирь. Сталагмиты и сталактиты. Город в шоке. Радио в истерике. Автомобили разъезжаются всеми своими колесами. Смятые бамперы. Бесконечные шейки бедра! Полынья стала узкой, как лезвие. Уток нет. Куда они делись, в какой свой рай упорхнули, полный живительных отбросов?

– Эй, Денис! – окликает с какой-то тревогой. – Очнись! Ты не против?

Мне действительно все равно – пусть он хоть шимпанзе Монику приведет сюда из нашего жалкого зоопарка.

– А что еще остается делать? Когда устану от вас, сам уйду. Но небольшой нюанс.

Джентльменское соглашение. Никогда и нигде больше не упоминайте о братце этой твоей невесты.

– А чего ты на него взъелся? – удивляется.

– Я поставил условие.

Исав моментально согласен. И тут же его кроссовки милосердно прячут невыносимый дух его же носков. Небрежно и нагло завязывается никогданестираемый шарф. Не забыт рюкзачок. Рука вновь протянута к столику – я успеваю спасти сигаретную пачку.

– Хоть бы сегодня остался, – наделяю Чайльд-Гарольда тремя «галунами». – Трех шагов не сделаешь, прыткий ты наш.

Хмыкнув, любитель травы кидает за спину несчастного Гессе. И правда, что это я растревожился? С гуся вода!

Хозяйка свернула бизнес. Так здесь везде: на месте складов откроют на миг ресторанчик – и тут же захлопнут! «Гному» конец. Поварихи собрали вещички. Николая, как фаворита, переводят в охранники.

– Не знаю. Может, вернусь еще барменом, – рассуждает наш друг, – но уже не сюда. С этим местечком покончено!

– Как там, у Матфея? – подытожил актер. – Выбросят во тьму внешнюю, в скрежет зубовный?..

Ежу понятно, что выбросят! Сегодня – прощальный вечер. И нечего обещать, что созвонимся. Не к Портосу же в его двенадцатисантиметровую нору забираться. И не к Васеньке! Я про Киже и не заикаюсь. И про себя: жалко все-таки мать! Одно до чертей обидно: в наше проклятое время все так быстро валится – не успеешь дыхание перевести! Как только приноровишься погреться у камелька – вновь волочат во тьму внешнюю.

А конец света все-таки неизбежен – развелась масса гадателей, куда ни ткни – попадешь на мага. Юлик ткнул – и попал. Хотя поручик мнется насчет причины посещения, дескать, его толкало собственное любопытство – я уверен: перепугался своего фиаско с кассиршей.

Микроволновая печь поет о подоспевшем рагу! Портос точит вилку о нож – ни дать ни взять, людоед из книжки про Волшебника Изумрудного города! Поручик как бы между прочим интересуется:

– И это правда?

– Что, правда?

– Ну, что он сказал про силы. И прочее?

– В каком смысле?

– В смысле порчи. И заговоров.

– С кем поведетесь, – размышляет Зимовский. – Если с нами – мир будет обыкновенен, как отварная телятина. Заметьте: все в нем подчинено неприхотливым законам – где снискать хлеб насущный, чем разбавить духовную пищу. Но стоит приткнуться к господам, которых вы только что посетили, будьте покойны: тотчас навалятся силы, заговоры, ведьмы на метлах – там их, уверяю, пруд пруди.

– В самом деле? – засомневался Киже.

– Друг мой! – восклицает Портос. – Хотите заполучить ночь на Лысой горе? Ступайте под крыло вашего нового гуру. Вы ее непременно получите – с плясками и ведьмаками. И духи появятся – не сомневайтесь! Правда, я посоветовал бы вам этого не делать. Всю оставшуюся жизнь придется отмахиваться от сглазов и всяческих порч – на улице, в метро и даже в собственной постели. Предлагаю более приятную орбиту, – Зимовский обводит нас великодушным жестом.

– Значит, то, о чем он говорил… – догадался Киже.

– Разумеется, существует, – забивает актер последний гвоздь. – Все зависит от выбора. Пожелаете мистики – да вы здесь в ней просто купаться сможете! Северная Пальмира для подобного рода сил – питательнейший бульон!

– Он летает в Пондишери, – отбивается Киже. – Диссертация о Бафомете!

– Все одно к одному, – с набитым ртом кивает Портос. – Ваш новый знакомый, по всей видимости, настоящий колдун, раз просвещен насчет Бафомета. А оттуда – недалеко до тамплиеров. И до масонских лож. Кстати, сколько берет за прием?

– Двадцать баков, – выдает себя с потрохами Юлик. И тут же спохватывается. – Да разве дело в деньгах?

– А в чем же? – поет а капелла наш маленький хор.

С гениальной легкостью Чарли Паркера актер меняет импровизацию. «Похищение быка из Куальнге» я пробежал совершенно случайно – купился обложкой! В свое время нахватал пустяшных бестселлеров – а все из-за дрянной привычки художников выставлять напоказ силиконовые цистерны, называемые грудями, мечи и монбланы из человечины. Но «Быка» дотерпел до конца. Некоторые моменты откровенно не понравились: например, как царица Медб мочилась во время самого главного боя, да так постаралась, что поле разъело оврагами. Кроме того, просто диву даешься, с какой радостью ирландцы трудились на кухне у дьявола. Что касается своих и чужих голов – устроили настоящий кегельбан. Главный тамошний повар Кухулин из врагов приготовлял замечательную окрошку. И женщин, конечно, у него было разливанное море, он дев и жен пачками укладывал на брачное ложе. Шоуменам всегда везет! В конце «Похищения» злосчастный бык, прежде чем развалиться со всей своей требухой, успел раскатать тестом около тысячи человек. Я не поленился – прочитал затем комментарии. Филологи – удивительнейшие из смертных! Этих извращенцев одно заводит – каким изящным слогом описано про то, как бык уложил в поле целую кучу народа, и как потом на этой куче пировали волки и вороны. Им чрезвычайно важно рассматривать, чем Кухулин наполнял свою чашу, и что он лопал (пасть героя была размером с арку Генерального Штаба): одному только такому обеду готовы посвятить десятки своих книжонок! Так и вижу: эти инопланетные чудики на конференциях, посвященных живодеру Кухулину, упиваются собственными открытиями. А затем всем скопом отправляются на экскурсию в местечко типа Мочи Медб. Память Зимовского фантастична: цитирует сагу отрывками. И что вы скажете – тоже восхищен нюансами повествования! Будь его воля, тотчас затесался бы в кухулиново войско. Подобное часто случается – потенциальный Эльвир Детолюб надевает на себя рукомойник, а все потому, что до наших времен не дожили бродяги с драккарами. Сомалийских бандитов – пруд пруди, но Портоса воротит от катеров и гранатометов. Зимовского вообще лишь две вещи и могут воодушевить: «Философия духа» и древние россказни про проходимцев типа Васьки Буслая, которые одним махом семерых побивахом.