Но тестостерон также влияет на мозг напрямую22. Существуют более долгоиграющие эффекты тестостерона, которые возникают в критические периоды жизни, например в пренатальном периоде (наравне с другими факторами, как мы убедились в главе 4), в пубертате, или когда весна витает в воздухе: тестостерон помогает перестроить проводящие пути нервной системы. Он также может временно влиять на существующие нервные пути (на несколько минут или недель, в зависимости от механизма), повышая или снижая электрическую возбудимость клеток мозга23. То, насколько тонко он действует, показывает, как много не замечают те, кто говорит: “Это все тестостерон”. При самом быстром протекании этих краткосрочных эффектов, тестостерон связывается с мембраной нервной клетки и, меняя ее химические реакции, изменяет скорость ответа нейрона24. Однако наиболее известный механизм, посредством которого тестостерон воздействует на мозг, – через гормональные рецепторы. Тестостерон связывается с андрогеновым рецептором, и тот “провожает” его в ядро нервной клетки. Там тестостерон “щекочет геном”25. При участии так называемых “кофакторов” “включается” определенная область гена, чувствительная к гормону, и меняет синтез белка или пептида (т. е. экспрессию гена). Но иногда с помощью биологического катализатора ароматазы тестостерон превращается из “мужского” андрогена в “женский” эстроген и связывается с эстрогеновым рецептором. Да, даже “половые гормоны” нарушают гендерную бинарность. В ином случае эстроген не возникает из тестостерона и даже из гонад, поскольку оказывается, что мозг может синтезировать собственные эстрогены с нуля26. В конечном итоге этот танец стероидных гормонов и рецепторов может привести к массе “влияющих на поведение продуктов генов”, как выражается Эдкинс-Реган: от ферментов, вовлеченных в производство стероидов, стероидных рецепторов и нейромедиаторов, до белков, которые помогают строить и восстанавливать нейроны:

Короче говоря, тестостерон определенно действует, и последствия его действий очень важны. Но теперь мы подходим ко второй причине, по которой вам пришлось вытерпеть этот тяжеловесный последний абзац. Хотя я в нем только намекнула на пугающую многогранность проблемы, ясно, что количество циркулирующего тестостерона – лишь часть крайне сложной системы, хотя измерить его легче легкого28. Многие другие факторы системы: кофакторы, превращение в эстроген, то, сколько ароматазы нужно, чтобы он случился, количество эстрогена, произведенного самим мозгом, количество и природа андрогеновых и эстрогеновых рецепторов, их расположение, их чувствительность – все это означает, что абсолютный уровень тестостерона в крови или слюне позволяет лишь очень грубо предположить о воздействии гормона на мозг.

Возможно, эти сложности несколько затруднили чтение последних страниц, но у них есть несколько важных следствий для общей картины бытия. В первую очередь, эволюции хватило размаха сформировать эту многослойную систему, удовлетворяющую нужды всех видов животных. Тестостерон присутствует у всех видов, размножающихся половым путем, но, когда он взаимодействует с другими факторами, “уР°" вень связей между гормонами и поведением варьирует”29. И по сути, эволюция, похоже, сделала именно это. Гипотетический нейроэндокринолог, вдохновившийся Бейтменом и лелеющий надежду, что тестостерон одинаково влияет на всех животных в животном царстве, размножающихся половым путем, был бы обречен на жизнь, полную разочарований30. Это, в свою очередь, означает, что, если тестостерон определенным образом влияет на поведение, скажем, морских слонов или быков, это вовсе не гарантирует, что у человека все будет так же.

Сложность также помогает сделать проблему менее запутанной. Как люди превращают что-то крупное (половые различия в средних показателях уровня циркулирующего тестостерона) во что-то относительно маленькое (половые различия в поведении)?

Никакое половое различие в базовом поведении не сравнится с разницей между полами в уровне циркулирующего в крови тестостерона, который перекрываются у мужчин и женщин всего на ю-15 %31. Потенциально эта загадка решается с помощью важного принципа, о котором мы узнали в главе 4: половая дифференциация и влияние пола на мозг не всегда приводят к различному поведению. Порой, напротив, один эффект пола противодействует другому или компенсирует его, приводя к схожести поведения, несмотря на несхожесть биологии32. Если совместить этот принцип со значительным пространством для маневра при путешествии тестостерона в кровотоке и его воздействии на мозг, становится ясно, что существуют потенциальные способы сгладить относительную “тестостеронность” мужчин. Один исследователь, например, полагает, что всплеск тестостерона в эмбриональном развитии мужчин каким-то образом десенсибилизирует мозг к воздействию тестостерона в дальнейшей жизни33. Этот хитрый ход, возможно, достигаемый через половые различия в нейронной чувствительности34, позволяет мужчинам выдерживать более высокий уровень тестостерона, нужный их телам для развития и поддержания вторичных половых признаков, и при этом не слишком менять их поведение35.

Это приводит нас к другому важному моменту. Тестостерон часто считается “мужским” гормоном; предполагается, что только у мужчин его уровень достигает психологической значимости. Когда, в конце концов, вы слышали, чтобы кто-то восклицал: “Это тестостерон влияет на женское поведение!”? Если только речь идет не об отращивании бороды, возможно, никогда. Этот популярный взгляд, что “тестостерон = мужчина”, поддерживается значительно большим объемом исследований мужчин, нежели женщин36. Однако ван Андерс насмешливо вопрошает: “Тогда зачем он присутствует у женщин?”37 Как она замечает, то, что мы считаем высоким или низким тестостероном, не обязательно относится к абсолютным уровням. Столь же полезно и разумно ссылаться на уровень тестостерона, который повышен “для мужчин” или “для женщин” или повышен относительно уровня у человека минуту, час, месяц или три года назад. Взять, к примеру, недавнее открытие, что у одного из шести ведущих спортсменов уровень тестостерона ниже нормы. Учитывая, что анализы брались спустя несколько часов после крупных национальных или международных соревнований, мы вряд ли скажем, что спортсмены с низким уровнем тестостерона (в некоторых случаях ниже уровня ведущих спортсменок) не склонны состязаться38.

Другое важное расхождение со взглядом Т-Рекса на тестостерон вытекает из устоявшегося принципа поведенческой эндокринологии: гормоны не провоцируют поведение, но лишь делают более вероятным определенный поведенческий ответ. Эдкинс-Реган объясняет: