– Да я не… – вскинулся было Таратутин, но вдруг безнадежно уронил голову и смолк.

Губы его едва заметно шевельнулись, и я скорее угадала, чем услышала, как он ожесточенно бросил одно-единственное слово:

– Тварь!

Я напряженно ждала, когда чаша весов, на которую я один за другим роняла тяжелые аргументы против Маргариты, наконец перевесит и Николай во всем сознается. Но он вдруг громко и твердо произнес:

– Я хочу сам во всем убедиться. Дайте мне мой телефон, я сам ей позвоню.

Я молча подала ему телефон. Он набрал номер Маргариты, но в трубке раздались только долгие гудки. Королева Марго больше не желала говорить со своим пажом.

Таратутин совершенно сник и в отчаянии обхватил голову руками. Просидев так несколько минут, он заговорил:

– И тем не менее я никого не убивал. Да, вы нашли у меня пистолет, и он действительно мой. Но я купил его для самозащиты и ни разу не стрелял из него. Отправьте пистолет на экспертизу и сами убедитесь. А больше я вам ничего не скажу.

Он снова замкнулся, и было непонятно, как еще можно подступиться к нему. Похоже, он все-таки говорил правду: если бы ему было что рассказать по существу, под градом моих аргументов он бы давно это сделал. Но кто же тогда убил Воскобойникова?

И вдруг я вспомнила его слова, которые он обронил перед тем, как Леня вытащил на всеобщее обозрение найденный у него дома пистолет.

– Николай, – вновь начала я, – помнится, вы сказали, что нашли Воскобойникова уже мертвым. Значит, вы все-таки были на месте преступления в тот вечер?

– Да, но… – заговорил Таратутин и осекся. – Нет, я ничего не буду говорить. Все равно… – не договорив, он безнадежно махнул рукой.

И мне ничего не оставалось, как пойти на откровенный блеф.

– Николай, в этом деле два главных подозреваемых – вы и Красноруцкий, телохранитель Воскобойникова. Так вот, не далее как пятнадцать минут назад оперативники задержали Красноруцкого. С минуты на минуту он будет в отделении.

Кирьянов метнул в мою сторону удивленный взгляд – мол, это что еще за новости? – но ничего не сказал. А Таратутин только пожал плечами:

– Мне-то что за дело?

– Вы понимаете, что произойдет, если мы устроим вам очную ставку?

Тренер вдруг прищурился и посмотрел на нас с Кирьяновым, как затравленный волк, – мрачно и с ненавистью.

– Я все понял! – сдавленным голосом сказал он. – Вам же все равно, кого вы посадите – хоть меня, хоть Красноруцкого! Вам лишь бы дело закрыть. Вам плевать, кто на самом деле убил Воскобойникова. А эксперт ваш напишет то, что вы ему скажете. Так ведь?

– Нет, не так! – возмущенно стукнул кулаком по столу Кирьянов. – Но если вы, Таратутин, и дальше будете разыгрывать из себя партизана – вам же хуже! Даже если Воскобойникова убили не вы, а Красноруцкий, – что будете делать, если при очной ставке он покажет на вас? Пойдете срок мотать? Пока что у вас больше шансов, чем у него!

Николай вспыхнул и снова опустил голову. Кажется, он готов был сдаться.

– Но я не знаю, с чего мне начать, – тихо проговорил он.

– Начать можно с самого начала, – предложила я и, вспомнив сагу Растунцева, принялась рассказывать: – Жил-был мальчик Коля. Он родился в обычной семье, и родители его были простыми людьми. Так ведь? Или вы интеллигент в третьем поколении? Или наследный принц?

Таратутин отрицательно покачал головой.

– Тогда я продолжу. Скорее всего, вы еще в школе увлеклись спортом и потом ходили во всякие там спортивные секции, – предположила я. – Надо полагать, занимались боксом, борьбой, уж не знаю, чем еще. Очевидно, вы добились определенных успехов на спортивном поприще, и вам это нравилось, придавало уверенности в своих силах. И вы поняли, что да, многое можно решить с позиции силы. Наверное, вы защищали слабых. Учились хорошо, стараясь получить приличный аттестат. А после окончания школы вы поступили… куда вы поступили, Николай?

– Я собирался в Москву в Институт международных отношений, – нехотя сказал он.

Ого, куда замахнулся! Амбиции у него приличные, однако. Наверное, он не хотел жить так же, как его родители, которые считали каждую копейку, чтобы прожить от зарплаты до зарплаты. Вероятно, запросы у него были если не заоблачные, то, по крайней мере, гораздо выше средних. Только вот с московским институтом он, конечно, просчитался. Понятно, что он провалился на вступительных экзаменах: известно ведь, что список абитуриентов подобных вузов, которых надо принять в обязательном порядке, составляется еще задолго до самих экзаменов. К тому же и с репетиторами парень не занимался – на это у его родителей просто не было средств.

– И как? Поступили? – на всякий случай спросила я.

– Нет, – Николай махнул рукой, – не прошел по конкурсу.

– А потом? На другой год куда-нибудь пытались поступать?

– Да, я поступил в наш тарасовский педагогический институт, на физкультурное отделение. Потом отслужил в армии, вернулся домой и стал искать работу.

С таким образованием, конечно, либо физруком в школу, либо… Куда еще? Охранником, например, на хорошее место – только по блату. Грузчиком? Не всю же жизнь тяжести таскать на своем горбу! Да и несерьезно это для молодого человека, который мечтал о МГИМО. В общем, вариантов у Таратутина, судя по всему, было не так уж и много: раз-два и обчелся.

Ладно, надо переходить к делу – кажется, он уже готов рассказать.

– Скажите, а как вы познакомились с Маргаритой Воскобойниковой? – как бы невзначай спросила я.

– Однажды я шел по набережной, – начал Николай. – Смотрю, на автостоянке крутятся какие-то подозрительные личности. А тут как раз красная «Мазда» подъехала. Один из тех, кто околачивался на стоянке, подошел к лобовому стеклу и начал что-то говорить водителю, размахивал руками – в общем, вел себя как-то агрессивно. А другой в это время стал открывать заднюю дверцу. Я видел, как он схватил дорогую кожаную сумку, которая лежала на сиденье, и уже собирался бежать. Но я заблокировал его руку, сумку отобрал, грабители дари деру. Я подошел к окошку водителя, показал отобранную сумку. За рулем сидела Маргарита. Он стала благодарить меня, хотела предложить деньги, но я не взял. Тогда она пригласила меня в ресторан пообедать с ней. А там предложила работу в фитнес-клубе. Потом мы начали встречаться.

– Вот как! Значит, это благодаря ей вы стали тренером фитнес-клуба? – уточнила я.

Николай кивнул.

– Хорошо. Теперь давайте перейдем непосредственно к теме. Вы обмолвились, что в тот вечер, когда убили Воскобойникова, вы побывали на месте преступления, но обнаружили его уже мертвым, – напомнила я.

– Да, да, – горячо проговорил Таратутин. – Он был уже мертв, но кто его убил, я не знаю.

– Его телохранитель был рядом с ним? – спросила я.