Изданный в 2005 году сборник документов «Государственный антисемитизм в СССР. 1938–1953», автором-составителем которого является самый крупный и известный в мире специалист по истории евреев в СССР Г. В. Костырченко, осветил все вопросы, которые много лет волновали евреев, проживавших в России. «Наиболее болезненной была проблема депортации еврейского населения в отдаленные районы страны, которую должны были осуществить, якобы, по „просьбе“ ведущих еврейских ученых, писателей, специалистов, военных. Она оказалась фальшивкой».

Первым же шагом к развенчанию этой фальшивки стало появление в 1994 г. книги А. М. Борщаговского «Обвиняется кровь». Свидетельство Борщаговского особенно ценно, поскольку в 1949 году он был объявлен одним из главарей «безродных космополитов». В своей книге Борщаговский доказал невозможность осуществления плана депортации и о том, что таковой план в качестве какого-либо оформленного решения не готовился и не мог готовиться. «Ссылка, депортация евреев страны, — указывает Борщаговский, — мифологический, близкий к фантастике образ вожделений и тайных замыслов Сталина — дополнительный мотив ненависти из-за осознания невыполнимости его мечты».

Такую же позицию заняли в США В. Балан и в Израиле И. Коршевер. Сходного мнения придерживается известный германский общественный деятель и ученый, бывший узник гитлеровских лагерей смерти, почетный председатель Сионистской организации Германии А. Лустигер. В 1998 г. под его руководством была издана «Красная книга: Сталин и евреи», в которой содержался вывод: «Поскольку до сих пор не существует никаких доказательств планирования массовой депортации советских евреев… подобные утверждения должны рассматриваться как слухи или легенды».

Сегодня не только вышеуказанные авторы, но и другие известные и авторитетные авторы, изучавшие тему депортации — В. Кардин, ветеран диссидентского движения Ж. А. Медведев, один из руководителей фонда «Холокост» И. А. Альтман — пришли к выводу, что таковая Сталиным не готовилась[255]. Поэтому далее я эту тему развивать не буду.

Другими «доказательствами» сталинского антисемитизма являются кампания против безродных космополитов, дело Еврейского Антифашистского Комитета и дело врачей. Ниже я попробую показать, что во всех этих историях ничего антисемитского не было.

Борьба с космополитизмом была обусловлена тем, что из-за периферийности советской науки и культуры в них процветало преклонение перед Западом. Хочу напомнить: собственно кампания борьбы с низкопоклонством перед Западом началась с писем Петра Капицы Сталину. У Кожинова читаем: «Вместе с письмом от 2 января 1946 года Капица прислал Сталину рукопись книги историка техники Л. И. Гумилевского „Русские инженеры“, которая была создана по настоянию Капицы, а по распоряжению Сталина немедля издана. „Из книги, — подводил итоги в письме Сталину Капица, — ясно: 1. Большое число крупнейших инженерных начинаний зарождалось у нас. 2. Мы сами почти не умели их развивать… 3. Часто причина неиспользования новаторства в том, что обычно мы недооценивали свое и переоценивали иностранное… сейчас нам надо усиленным образом поднимать нашу собственную технику… Успешно мы можем делать это только… когда мы, наконец, поймем, что творческий потенциал нашего народа не меньше, а даже больше других и на него можно смело положиться“. Нельзя не напомнить, что Капица с 1921-го по 1934 год жил и работал за рубежом и, следовательно, сопоставлял научно-технические „потенциалы“ Запада и России с полным знанием дела»[256].

…В 1946 году писателя Александра Поповского вызвали к секретарю ЦК Андрею Жданову. «Партия считает, что история, преподавание науки и техники в нашей стране — в совершенно неудовлетворительном состоянии, — сказал Андрей Александрович. — Люди заканчивают школу и вузы в убеждении, что отечественные умельцы и ученые ни на что не годны, что они могут лишь плохо копировать достижения западных коллег. Это низкопоклонство, этот комплекс неполноценности перед всем западным должен быть преодолен. Соответствующие указания вузам, редакциям и Академии наук уже даны. Вам поручается составить план литературной кампании по простой и доходчивой пропаганде подлинной, а не искаженной западными фальсификаторами и их отечественными прислужниками истории науки и техники. Составьте список тем, план выпуска соответствующих книг, наметьте авторов. Все издательства получат соответствующие указания»[257].

Особенно усилилась борьба с низкопоклонством после публикации на Западе в 1946 году книги о раке двух ленинградских ученых Н. Г. Клюевой и Г. И. Роскина. Профессора Н. Клюева и Г. Роскин направили рукопись своей монографии по проблемам лечения рака для публикации в США. Академик В. Ларин, передавший рукопись американским издателям, был обвинен в шпионаже и приговорен к 25 годам заключения. По всей стране была проведена широкая кампания осуждения участников этой истории как космополитов. Закрытое письмо ЦК ВКП(6) от 16 июля 1947 года «О деле профессоров Клюевой и Роскина» осуждало «наличие среди некоторой части советской интеллигенции… низкопоклонства и раболепия перед иностранщиной…»[258]

В СССР кампания борьбы с «антипатриотизмом» стала очевидной 28 марта 1947 года, когда при министерствах и ведомствах были учреждены «суды чести», долженствующие, согласно их уставу, «повести непримиримую борьбу с низкопоклонством и раболепием перед западной культурой, ликвидировать недооценку значения деятелей русской науки и культуры в развитии мировой цивилизации». В дальнейшем термин «антипатриотизм» был заменен на термин «космополитизм»[259].

Космополитизм как бы конкретизировал низкопоклонство. Под космополитами, а точнее безродными космополитами, обычно имелись в виду евреи. Мне кажется, что советская власть, ведя борьбу с засильем евреев в верхних эшелонах власти, культуре и науке, с процветающими там групповщиной, коррупцией и кумовством, не могла назвать вещи своими именами, не могла заявить, что в еврейской среде процветает кумовство, и вынуждена была пользоваться иносказаниями.

Выражение «безродный космополит» появилось в 1948 году. Его автор — А. А. Жданов, который в январе 1948 года, выступая на совещании деятелей советской музыки в ЦК КПСС, говорил: «Интернационализм рождается там, где расцветает национальное искусство. Забыть эту истину означает… потерять свое лицо, стать безродным космополитом».

В расплодившихся тогда наспех написанных сочинениях по истории науки наряду с иногда встречавшимся псевдопатриотическим шапкозакидательством было и много правды: не вызывает возражений, например, литературный стереотип русского бюрократа, привычно не дающего проходу отечественному Кулибину, Ползунову, Лобачевскому и тем принудительно направляющего научную, инженерную мысль только по следам западных «звезд»[260].