– Я плохо понимаю тебя, Эллина, но по поводу скуки хотела сказать, что общаться нет никакой надобности. Можно просто любоваться красотой, тогда скучно не будет. А вот с кардиналом и правда не поговоришь. Там пяти минут хватит, чтобы по коже мурашки побежали. С ним становится так…

– Волнительно?

– Страшно.

– Глупышка. Это ведь дрожь предвкушения. Пять минут с этим мужчиной пролетают, словно миг. Тебя затягивает в бездну его необычных глаз, зачаровывает тон его голоса…

– Я же говорю, чары! Когда он смотрит, кажется, будто видит насквозь. Мне всегда становится плохо. Ты слышала, что о нем болтают? Он практикует запрещенные методы!

– Милая, ты об изъятии магии? Глупости!

– Что за изъятие магии? – я тут же включилась в разговор.

– Разве ты не слышала? – удивилась Диана.

– Малышка недавно приехала из провинции! – оборвала ее Эллина. – Ари, существует три запрещенных метода. Первый, когда жертву убивают, магию забирают полностью. Это очень мощная подзарядка, но годится на раз. Второй, когда забирают по капле. Магия крови питает, наполняет силой, только эффект кратковременный, примерно на одно заклинание.

– А жертва?

– Кровь восстанавливается, а потраченная магия – нет.

– Третий способ самый приятный, – рассмеялась Диана.

– Соблазн, – с придыханием проговорила Эллина. – Древний как мир. Ты слышала, Арианна, что даже обычные люди способны черпать энергию в страсти? Что уж говорить о магах!

– Я недавно прочитала роман о маге-изгнаннике, соблазнившем принцессу, наследницу целого королевства. Бедняжка умерла в его объятиях счастливая, отдав всю себя возлюбленному.

– От этого умирают? – я ужаснулась.

– Это же роман, Ари! В отличие от предыдущих способов третий считается наиболее гуманным.

– И приятным, – поддакнула Диана.

– Почему?

– В первом случае, – пояснила Эллина, – всегда наступает смерть, во втором, если действовать неосторожно и чересчур пожадничать, – выгорание. А в третьем только ненасытный дурак сразу опустошит жертву. Умный будет дарить наслаждение и чем дальше, тем больше сил получать. Главное – не переусердствовать. Основная опасность в возможной зависимости. Если маг пристрастится к легкой магии, а жертва чересчур привяжется, то в случае его ухода может легко погибнуть, не сумев обойтись без возлюбленного.

– Но ведь это не настоящая любовь!

– Верно, потому многие и осуждают.

– А что это за термин – легкая магия?

– Да ведь легко брать, когда дают. Вот поэтому все способы признали опасными и запретили. В наше просвещенное время создана масса предметов, призванных пополнять магический запас или передавать от одного к другому. Так что, Диана, я сомневаюсь в достоверности слухов. Во-первых, практиковать подобное не каждый сможет, особенно с ювелирной аккуратностью, чтобы не засекли. А во-вторых, у кардинала достаточно власти получить в свое распоряжение любой из мощных накопителей. К чему идти на риск?

– Стать могущественней не на время. Сделаться сильнейшим магом всех времен!

– Диана! – Эллина расхохоталась: – Ты перечитала романов?

Мне вновь захотелось вмешаться в разговор, однако тело, в котором находилась, подчинялось законам, сотворенным магией Арианны, а не моим желаниям. Даже разум, казалось, раздвоился. Я словно угодила в ловушку, начиная терять связь с настоящей собой. Жизнь красивой миниатюрной девушки становилась все реальнее. Ари улыбалась подругам, а перед глазами видела волевое мужское лицо, и сердце ее стучало все быстрее, быстрее, и этот стук заполнил собой весь мир.

Чутье, похожее на худого дикого волка с горящими зеленью глазами, глухо заурчало внутри. Смутная тревога заворочалась в груди, и Эйден раскрыл глаза. За окном только начинало смеркаться. Значит, почти минул день. Мужчина не пошевелился, размеренное дыхание не нарушилось, но напряженный слух попытался уловить среди шума леса тот неестественный звук, который мог потревожить чутье.

Нет. Ничего. Шорохи и щебетание птиц. Но это не заставило Эйдена расслабиться. Внутреннему зверю он доверял больше, чем любым магическим трюкам или новомодным изобретениям. Только однажды он не послушал его, за что жестоко поплатился. Поэтому мужчина бесшумно поднялся, скользнул по полу, осторожно ступая на еще целые части половиц так, чтобы ни одна не скрипнула, дошел до печки и потянулся к тонкой ладони девушки, лежащей на краю.

Он слегка тряхнул ее, но Сэйна не отреагировала. Эйден взялся за плечо и потряс, отчего девушка вздохнула тяжело, глубоко, будто ей сдавило грудь. Он скорее угадал, чем сумел предвидеть, что с дрогнувших губ вот-вот сорвется стон, и встряхнул сильнее, предупреждая его.

Она вздрогнула, но глаз не открыла, и тогда маг положил ладонь на высокий лоб, сжал пальцы, заставляя колючую силу дойти до самых дальних закоулков, где во время сна пряталось сознание. Сэйна резко распахнула глаза, схватилась за его руку и задергалась, будто хотела вырваться на поверхность из глубины, а он ее топил.

– Тише! – Эйден склонился к самому уху, и, услышав его голос, девушка замерла. Она нервно втянула носом воздух, чуть повернула голову и принялась неверяще разглядывать его лицо.

Маг осторожно вытянул ладонь, освободив из судорожного захвата, и прижал палец ко рту, призывая Сэйну к молчанию. В следующий момент девушка совершенно нелогично вдруг потянулась к его щеке и обвела по контуру, очерчивая резко обозначенные скулы. Уголки губ дрогнули.

– Что случилось с тобой?

Эйден мигом закрыл ей рот и, уже не церемонясь, стащил с печки, крепко обхватив поперек тела. Опять приблизил губы вплотную к уху и шепнул:

– Ни звука! Поняла?

Кажется, в момент резкого рывка и короткого падения вниз она все же пришла в себя, потому что кивнула.

– Я отпущу, – Эйден продолжил говорить на пределе слышимости, – но идти будешь за мной след в след. Ясно?

Она снова кивнула. Пристально поглядев ей в глаза и заметив, что теперь она смотрит осмысленно, Эйден отпустил. Осторожно выбирая место, куда ступить, он первым пошел к двери.

Я видела перед собой лицо кардинала и не могла понять, что стало с ним. Ему плохо, ему больно? Отчего так заострились черты, почему в глазах нет жизни?

– Что случилось с тобой?

Его губы сжались и пальцы стиснули запястье стальной хваткой, а резкий рывок вниз отлично прочистил мозги. Оказавшись на ногах рядом с ним, возле печки в старом доме, я поняла, где и с кем нахожусь. Осталось разобраться, почему вновь нырнула в воспоминания Аны. Ведь ощущения были точь-в-точь как при чтении дневника. Если только не близость зачарованной вещи влияла на меня подобным образом. Вероятно, дневник не интересовало мнение наследницы? Ему просто нужно было поведать историю.