– Нормально, – отвечала Катя. – Я тоже не радуюсь.

– А как же человек человеку друг?

– Человек человеку ни друг и ни волк.

– А кто же тогда?

– Никто.

Денис возмущался:

– Как ты воспитываешь ребенка? Чему ты учишь?

– Учу не врать. И не притворяться, – отвечала Катя. – Хватит с нас лицемерия.

Катя гордилась мужем. У него оказались мощные организаторские способности. Ему было интересно жить. Он подолгу задерживался на работе. Его лицо часто мелькало в телевизионных передачах. Еще немного – и звезда. А она, Катя, – спутник звезды и на нее падает свет. Деньги деньгами, но это не все. У криминальных авторитетов тоже есть деньги. Важно владеть умами людей. Стоять у руля, вести корабль по правильному курсу. Денису доверили, и он рулит с утра до вечера, а иногда и по ночам, как Сталин. У него ненормированный рабочий день. А Катя охраняет его тыл. Тыл должен быть крепким.

Так думала Катя, убирая второй этаж коттеджа. Она никому не доверяла личную комнату. Домработницы шарят по шкафам, и Кате невыносимо сознавать, что в белье кто-то роется чужими пальцами.

Пылесос негромко шумел. Ковер становился ярче и как будто новее. Катя любила зеленый цвет и все его оттенки: от малахита до оникса. Она любовалась своим ковром, и вдруг ее пронзило, прожгло как молния: у Дениса баба. По ночам никто не работает. Только Иосиф Виссарионович работал по ночам, и чиновники были вынуждены соответствовать. Но Сталин давно умер. Сейчас у руля совсем другой человек, с другим режимом.

Денис – держатель денег. Он обрел власть и, как султан Сулейман, позволяет себе все радости жизни. Он может купить себе молодость, не свою, конечно. Чужую.

Катя застыла над пылесосом. Он уютно урчал, а ковер сиял малахитом и ониксом.

Катя не стала откладывать в долгий ящик. Зачем длить сомнения и страдания? Она дождалась мужа с работы и прямо спросила, что называется – в лоб:

– У тебя баба?

Денис уставился на жену как баран. В его глазах стояли испуг и фальшивое удивление.

– Что? – переспросил он.

– У тебя роман? – расшифровала Катя.

Денис не спеша снял пальто. Переобулся. Надел домашние тапки. Вопрос Кати висел без ответа. В прихожей стояло напряжение, как будто включили мощный рубильник.

– Я тихо говорю? – спросила Катя. – Ты меня не услышал?

– Услышал, – глухо отозвался Денис.

– И что?

– Почему баба? Девушка… Пройдет, наверное.

Денис не стал отпираться. Сознался.

Катя надеялась, что он начнет отпираться, выкручиваться. Это значило бы, что баба существует, но исключительно временного пользования. Как конфетка. Полакомится и выплюнет. Неприятно, конечно. Как тайфун – налетел, повалил столбы, отключил электричество. Но ничего… Тайфун развеется, столбы можно поднять, провода натянуть.

Денис сказал: «Пройдет, наверное». Самое опасное слово – наверное. Значит, может – пройдет, может – нет. Тайфун то ли улетит, то ли укрепится и снесет все под корень: и дом, и семью, и мужа, такого любимого, такого качественного.

Катя ничего не сказала и вышла из прихожей. Ночевали врозь. Катя постелила себе на первом этаже. Продемонстрировала обиду.

До утра не могла заснуть, размышляла: что делать? Устраивать скандалы, создавая тем самым невыносимую обстановку? Это подхлестнет Дениса к побегу. Здесь его гнобят, а там ласкают. Второй вариант – противоположный: усилить внимание и разнообразить сексуальную программу. Но какая особая программа после двадцати пяти лет совместного проживания, когда знакома в теле каждая щелочка, каждый вздох? И еще одно: Катя не умела притворяться. Ревность не подогревала любовь, а наоборот – убивала. Ревность – это недоверие. А когда не веришь, хочется держаться подальше.

Катя приняла решение: сделать вид, что ничего не происходит. Оставить стрелку на нуле. Никакого плюса в виде притворной страсти, никакого минуса в виде скандалов. Политика выжидания.

Под утро Катя перешла на прежнее место, к мужу под бочок. Но бочок оказался равнодушен. Денис сделал вид, что продолжает спать и местоположение жены его совершенно не волнует.

Катя смотрела в потолок. Как это могло произойти? Красавица, умница, мать двоих детей оказалась брошена в сорок пять лет на полдороге. А что там за девушка? Какая-нибудь секретарша с длинными ногами и глубоким декольте. Груди торчат, как поросята. Пухлый рот, как бант. Попка, как арбуз. Маникюр. Плюс молодость и новизна ощущений.

Главная ценность человека – жизнь. А главная ценность жизни – молодость. И ничего тут не сделаешь. Ей двадцать, а Кате за сорок.

Все мужики, как правило, бабники, скачут с одной бабы на другую, привыкают к прыжкам. А Денис попробовал и залип, как муха, налетевшая на клейкую ленту.

Что остается Кате? Жить.

Одно дело просто жить, а другое – ждать. Нервы расшатались. Хотелось перебить всю посуду.

В жизни Кати было два этапа. Первый: нищета.

Второй этап: богатство, коттедж, путешествия по Европе, счет в банке. Никто не отпихивал, наоборот, приглашали на премьеры и оставляли лучшие места в партере. Катя – красивая, есть на что посмотреть. И умная, есть что послушать.

От первого этапа до второго – почти тридцать лет труда и преодолений. А эта овца получит все и сразу. Она получит богатого Дениса в первых рядах и будет колоситься над ним – юная, полная сил. И никто не поинтересуется: а где же Катя? Катю забудут, будто ее и не было. И о детях не вспомнят. Кого и когда интересовали чужие дети?

Катя зарабатывала свое благополучие. Ждала. Терпела. Рожала. А эта пионерка получит все и сразу. За что? За молодость: гладкое тело, как у дельфина, и резиновые штучки.

Хотелось лечь на пол и кататься по ковру. Катя так и делала. Ложилась и каталась. Потом поднималась и фотографировала все, на что натыкалась взглядом: кусок улицы, вид сверху, из окна. Черная собака возле черного мусорного бака. И надпись: без хозяина.

Денис обещал: пройдет, наверное. Но не проходило. Наоборот. Раньше он возвращался под утро, а сейчас мог не появиться вообще. Секс завял. А это значило, что ТАМ он расцвел.

Катя решила чем-то наполнить свою пустоту. Разбавить тоску. Она перелистала в памяти свои прошлые привязанности. Их было две. Немного. У некоторых ее подруг за неделю больше.

Довольно долго продержался переводчик Афонин. Он переводил с английского техническую литературу. Знал бесчисленное количество терминов.

Афонин был интересен своим отношением. Он влюбился, как старшеклассник, и вытворял невероятное. Однажды летом Катя поехала в деревню, там жила ее нянька с детьми. Это было родовое гнездо няньки.

Афонин провожал Катю на поезд поздно вечером, а утром