Ладно, пусть его не слышно, но на корабле должны были видеть, что с ними случилось. Может, кто-то еще и спасется.

Знать бы еще – от чего.

* * *

Ворота открылись не сразу – лишь после того, как ядовитый дым полностью рассеялся. Но даже тогда люди, вышедшие из крепости, соблюдали меры предосторожности. Их лица были обмотаны влажными тряпками, так что и не разберешь, кто скрывается за защитными масками. Впрочем, Виктор все понял по рогатым шлемам. Теперь – действительно все. Соловецкая крепость была захвачена морскими разбойниками, а драккары, так долго, упорно и в то же время нерешительно преследовавшие коч, на самом деле лишь загоняли добычу в ловушку.

Викинги разделились на две группы. Первая – поменьше – принялась затаскивать в крепость трех беспомощных мореходов. Вторая – побольше – поспешила к пристани, где уже сновали вооруженные люди, выбежавшие из других ворот. Что с кочем и его командой происходило дальше, Виктор уже не видел.

В крепости было полно викингов. Кто в легких доспехах и рогатых шлемах, кто в звериных шкурах, кто голый по пояс, с непонятными татуировками на коже. Среди морских разбойников Виктор с удивлением заметил закованного в железо и пластик рыцаря, доспехи и одежду которого украшали зловещие черные кресты. Инквизитор?! А он-то здесь с какого боку, интересно?

Белобрысый крестоносец держал шлем в руках и, глядя на пленников, улыбался так, как улыбается радушный и гостеприимный хозяин.

Еще одно нехорошее свидетельство присутствия Святой Инквизиции Виктор увидел, когда его тащили через площадь возле дома старейшины.

Посреди площади располагалось большое кострище. С краю в золе и погасших углях валялся обгоревший череп. Крупный, рогатый. Такой мог принадлежать… Ну да, это же козюля! Мутировавшая животина, прирученная поморами. Видимо, Инквизиторам не знакома такая домашняя скотинка, а потому рыцари сочли ее исчадием Скверны и отправили на костер. Крестоносцы любят жечь мутантов.

Стоп! Неожиданная тревожная мысль вдруг пронзила мозг раскаленной иглой. А как же Костяника?! Что стало с ней?! Красноглазой девушке-мутантке вряд ли удалось бы скрыть свое отличие от обычных людей.

Да и остальные соловецкие поморы… Где они?

– Засада!

– Викинги!

– К оружию!

– Отплываем!

– Отдать швартовы!

– Руби канаты, на фиг!

– Весла готовьте!

– Раненых прикрывайте! Раненых!

– Бомбарду к бою!

Команды на коче сыпались одновременно из разных уст. Однако ни паники, ни путаницы не было. Каждый член экипажа знал, что ему нужно делать. И каждый делал то, что должно.

Сухо ударили топоры, перерубившие швартовые канаты. Застучали по палубному настилу сапоги, зазвенело оружие, заскрипели уключины.

Прежде чем к пристани подбежали викинги из крепости, поморы оттолкнулись от причала и успели отплыть.

Теперь никто не кричал. На судне царила недобрая, молчаливая и деловитая суета. Часть команды уже села на весла: ветер дул встречный, и ставить парус не имело смысла. Несколько человек сгрудились на корме, готовясь отстреливаться, если будет погоня.

С берега на палубу попытались забросить брызжущую искрами дымовую бомбу, но, ударившись о борт, она отлетела в воду. Фитиль погас. Поморы ответили стрелами. Бухнул самопал. Кормовая бомбарда разнесла причал, на который неосмотрительно выбежал бомбометатель.

– Куда, етить вашу?! – выскочившая из своего трюмного закутка Змейка металась по кораблю. – Там же наши! На берегу! Поворачивайте! Слышите, поворачивайте немедленно, скоты трусливые!

– Заткнись! – огрызнулся Жорик. Видно было, что он и сам многое бы отдал за возможность ввязаться в драку, но… – У меня приказ Василя: в случае чего – отплывать.

– Да я! Да вы! А ну назад! – Змейка схватилась было за кобуру, но, сообразив, что после встречи с муржем пистолетная обойма пуста, рванула из ножен меч. – Порублю всех на-а-а!..

Чьи-то сильные пальцы перехватили ее руку с уже занесенным клинком и резко вывернули кисть. Змейка, не ожидавшая нападения со спины, вскрикнула и выронила меч на палубу.

– Не кипишись, милая, успокойся, – раздался над ухом негромкий, полный тоски, участия и отчаяния голос Кирюхи. – Ни твоему другу-лекарю, ни нашему капитану, ни вашему купцу мы сейчас помочь не сможем. Их уже затащили за стены – я видел. Если повернем к берегу – только сами в плен попадем.

– Плевать! – дернулась Змейка, пытаясь освободиться. – Их отбить надо!

– Как отбить, дуреха?! – не сдержался Жорик. – У нас раненые! Их сейчас спасать нужно!

– На берег все! Живо! – не желала слушать его Стрелец-баба.

– Ты что, хочешь штурмовать крепость одним кочем?! – заорал ей в лицо Жорик, больше всего раздраженный тем, что в глубине души был согласен с девушкой и, скорее всего, поступил бы так, как говорила Змейка, если бы не отвечал за корабль и команду.

– Потом, потом, милая, – Кирюха, крепко держал Стрелец-бабу в медвежьих объятиях, не давая ей вырваться. – Все потом…

– Пусти! – брызжа слюной, требовала Змейка.

– Потом-потом-потом! – твердил как заклинание кашевар. – Отплывем подальше, обмозгуем, решим, что делать. Сейчас возвращаться нельзя. И раненых не убережем, и себя погубим. Какой с того прок твоему другу?

– Драккары! – раздался вдруг чей-то тревожный крик. – Драккары прямо по курсу!

– Ах, ты ж твою-у-у ж! – в сердцах простонал Жорик.

Кирюха отпустил Змейку. Опустив руки, кашевар смотрел, как навстречу кочу споро двигались два судна с надутыми полосатыми парусами и скалящимися черепами на носах. Это были те самые корабли, что загнали их в Соловецкую ловушку.

На ближайшем драккаре заработал подвесной мотор, и судно прибавило ходу. Стало ясно: мимо не проскочить.

Жорик вдруг улыбнулся и выдохнул с облегчением, словно гору с плеч сбросил:

– Все-таки придется драться.

– Придется, – хмуро кивнул Кирюха.

Поморы больше не обращали внимания на Змейку. Чем она и не преминула воспользоваться. Стрелец-баба сбросила ремень с кобурой и пустыми ножнами, скинула доспех и, шмыгнув к корме, прыгнула за борт.

– Куда, дура?! – Жорик кинулся было за ней.

– Пускай, – остановил его Кирюха. – Теперь-то какая разница? Что здесь, что на берегу – викинги теперь везде.

* * *

Она вынырнула в нескольких метрах от корабля.

Расстояние до берега было уже приличным, но Змейка умела плавать. Стараясь не привлекать внимания, без всплеска и шума, Стрелец-баба по-собачьи подгребала воду под себя.

Она плыла не к пристани, откуда отчалил коч и где все еще сновали человеческие фигурки, а забирала сильно в сторону – к россыпям больших обточенных водой валунов. Там можно было укрыться от чужих глаз и обдумать дальнейшие действия.