— Так это обычно. А сейчас ситуация изменилась. Так я пойду?

— Надеюсь, ты проявишь выдержку и мужество и дождешься меня за столом. Не съешь все сам до моего прихода, — пошутила Анжела.

— А это будет от тебя зависеть. От того, насколько скоро соберешься. Можешь сэкономить на одевании. Одного банного халата будет вполне достаточно. Я бы не возражал и против твоего появления в первозданном виде. Тем более, что в усадьбе никого сейчас нет. Может быть, сразу после еды придется продолжить общение. Физическое насыщение усиливает и вызывает половой голод. Это я где-то в книжке читал. Просто удивительно.

Последние слова он договаривал уже за дверью, почти захлебываясь слюной. Видно, что человек уже изнемогает от одного разговора о еде. Но все же нашел в себе силы не отправляться в столовую в одиночку. Молодец. Такого можно уважать. Такого можно даже полюбить.

Пожалуй, впервые она подумала об этом. О том, что этого человека можно полюбить. Если не считать, конечно, той картины про канадского лесоруба… В ней тоже угадываются проблески этой мысли. С Робером она впервые познала, что такое настоящий секс, поглощающий всего тебя без остатка. Не хватало даже слов, чтобы описать всю полноту испытанных чувств. И это всего после двух общений. На первых шагах по двухнедельной дороге познаний и открытий. Сколько еще впереди предстоит новых наслаждений…

Невольно всплыла и горькая мысль. Но ведь это все закончится. И что потом? Возвращаться к прежней серой деловой жизни? А что она может поделать? Сделка есть сделка, ее условия надо выполнять. Придется покинуть территорию этой усадьбы. И через некоторое время ее место в его постели займет другая женщина, может быть, более счастливая, которая останется с ним на более долгий срок. А быть может, и навсегда.

Под эти грустные мысли она выбралась из-под одеяла и подошла к огромному зеркалу, пытаясь разглядеть те возможные изменения, которые могли произойти с ее телом и лицом после такой блистательной ночи. Однако каких-то видимых изменений не удалось обнаружить, если не считать усталых от недосыпания глаз. Ни лучезарного сияния вокруг головы, ни сказочного расцвета плоти. Лишь кое-где на теле небольшие следы от неосторожных поцелуев и укусов.

Анжела забралась под душ, пытаясь под контрастные холодные и горячие струи привести в порядок первые разрозненные впечатления. Старая привычка все анализировать, по несколько раз прокручивая в мозгу ситуации и возможные варианты решений. Порой утомительная, но полезная привычка, помогающая выжить и достаточно сносно существовать в этом непростом мире, позволяющая сохранить свое «я» и принимать оптимальные решения.

Понятно, что с ней что-то происходит. Необычное для нее, связанное с событиями последних дней. С ее отношениями с этим мужчиной. В которых проявляется не только чувственная сторона, а нечто большее. То, что пока трудно сформулировать. Может быть, она даже просто боится признаться себе в этом. Чтобы не разочаровываться потом. Чтобы не стать жертвой собственных иллюзий. Скорее всего, это можно достаточно уверенно определить как прелюдию к чему-то, как ожидание грядущих серьезных перемен в личной жизни, которые она чувствует интуитивно. Как приближение грозы в напоенном электричеством и влажностью воздухе.

В кухне царили приятные запахи. На плите что-то шипело и скворчало, прикрытое широченной спиной хозяина дома, на которой весьма трогательно топорщились завязки от передничка. Она тихо подошла сзади и, прижавшись к нему всем телом, закрыла ладонями его глаза.

— Ни за что не угадаешь…

Вместо ответа он молча взял одну из ее ладоней, поднес к губам и поцеловал. Затем не спеша развернулся и притянул ее к себе.

— Я так рад тебя видеть. Даже успел соскучиться за те полчаса, пока ты собиралась. Такое впечатление, что мы не виделись уже целую вечность, с тех пор, как я покинул постель.

Боже. Какие нежности… С ним тоже что-то происходит, как и со мной…

Его руки легли ей на талию и притянули к себе. Он как-то по-особенному всмотрелся в ее глаза, пристально и с любопытством, как будто пытаясь что-то в них прочитать. Затем наклонил голову и поцеловал ее, легко и нежно. От него приятно пахло дорогим одеколоном и тем особым мужским запахом, весьма эротичным, который так притягивал к себе и возбуждал ее чувственность все эти дни. Запах настоящего мужчины. Затем эту идиллию прервал его голос.

— Прости, Анжела, вынужден отвлечься на какое-то время от общения с тобой. Иначе у меня все сгорит, и придется питаться обугленными остатками. Не хотел бы, чтобы ты сразу разочаровалась во мне, как в классном, хотя и не дипломированном шеф-поваре. Тетушка Дороти оставила нам кое-что. Простая деревенская еда. Может быть, не для завтрака. Ну так и время уже больше подходит для обеда. Есть жареный цыпленок, картофельный салат и яблочный пирог. Цыпленка я уже разогреваю. И уже успел сделать омлет.

— От голода не умрем. Можно будет еще тосты приготовить. Ты тостером, надеюсь, умеешь пользоваться?

— В принципе, да. Я уже довольно долго обитаю в качестве холостяка и вынужден нередко сам себе готовить.

— Твои холостые похождения мы можем попозже обсудить. А что значит «в принципе»?

— Ну, я надеялся, что ты тоже примешь посильное участие в кухонной работе. Как раз можешь заняться приготовлением тостов. Я их очень люблю, с маслом и малиновым джемом. Кстати, насколько я знаю, есть еще абрикосовый, клубничный и вишневый. Поищи вон там, на полках. Выбери сама, какой тебе нравится. И заодно поставь посуду на стол.

— Я так и знала, что меня ждет участь Золушки, — притворно вздохнула Анжела. — Кухонное рабство. Пришел конец всем моим иллюзиям, и печально быстро. Не успела даже общая постель остыть. Карета рассыпалась и превратилась опять в тыкву, а хрустальные башмачки в рваные домашние тапочки. А я так надеялась на то, что буду просто сидеть на стульчике и любоваться тем, как красивый и сильный мужчина старательно трудится для того, чтобы накормить хрупкую и голодную девушку, которую соблазнил и бросил одинокую в кровати. Почему? Чем я не угодила принцу? Ведь я так хотела проснуться в твоих объятьях.

— Извини, конечно. Но в этом отчасти ты сама виновата.

— Это каким же образом?

— Ты же сама подсказала мне идею, как можно использовать мою новую собственность. В экономическом плане, для получения доходов.

— И что же?

— Вот я и занимался с утра, пока ты сладко спала, подготовкой к реализации первого пункта твоего плана. Касающегося возможности транспортировки и содержания лошадей. В частности, осмотрел и даже отремонтировал фургон для перевозки лошадей. Точнее, специальный прицеп. Правда, честно говоря, по мелочам. Он почти как новый, и в целом в исправном состоянии оказался. Так что, как видишь, у меня есть серьезное оправдание для утреннего отсутствия в постели.

— Кстати, насчет моего сладкого сна. Это что, упрек?

— Как ты могла подумать?! Я был счастлив, что смог хоть как-то отблагодарить тебя за инновационный подход к решению моих проблем. По крайней мере, дал возможность выспаться.