— Да вы же больной совсем, — произнес Инго.

Филин отмахнулся.

— У меня… там… Конрад в библиотеке… Костя… — Каждое слово ему приходилось с трудом выталкивать из горла. — Он спит. Надо его разбудить, я так не могу. Сходи взгляни на него, пожалуйста.

— Что?! — хором поразились Лиза и Инго. Монморанси, повизгивая, крутился под ногами и не понимал, отчего никто его не гладит.

— Пойди и посмотри, — сквозь зубы сказал Филин. — У меня был Притценау. Помнишь такого?

Лиза решительно ничего не поняла, хотя незнакомая фамилия почему-то неприятно царапнула слух — так сломанный ноготь цепляется за атласную ткань. А может, и знакомая. Даже определенно знакомая фамилия — только вот откуда? Между тем Инго ещё раз очень внимательно оглядел Филина и брюсился в тёмные недра квартиры.

— Простите… — раздался знакомый голос откуда-то с лестницы. — Мне вчера Костя сказал — вы болеете, Андрей Петрович…

Все обернулись.

На площадке ниже этажом стояла замерзшая, бледная и заплаканная мама Соня с фонариком и увесистым пакетом в руках. Круглое пятно желтого света взволнованно дрожало на ступеньках, потому что мама Соня пыталась посветить сразу во все стороны и убедиться, что хоть тут крыс нет.

— Сонечка! — сипло ахнул Филин. — Как вы сюда добрались по всему этому? Простите, я в таком дурацком виде… — Он поднял ворот ворсистого голубого свитера до самого подбородка.

— Да ладно вам. Я и сама… — мама Соня поднялась на площадку. Песик радостно залаял и, клацая когтями по плитчатому полу, запрыгал вокруг, норовя сунуть нос в мамы-Сонину зеленую сумку. — Я вот вам кое-что принесла.

— Тетя Соня, — глубоко вдохнув, осторожно сказала Лиза, — я узнала точно, что Левка жив и здоров. Я точно знаю.

Мама Соня всплеснула руками и расплакалась, чуть не выронив пакет и фонарик. Филин же при этих словах, кажется, окаменел, вцепившись в вешалку.

— Спасибо, рыжик, — пробормотала мама Соня, вытирая слезы. Она внимательно посмотрела на Лизу. Та сразу вспомнила, что из-под куртки у неё торчит Лёвушкин свитер, и покраснела, но мама Соня то ли не заметила, то ли ей не до мелочей было. — Я чуть с ума не сошла. А теперь объясни все, пожалуйста.

— Только не на лестнице, — безнадежно попросил Филин. Все гуськом потянулись вниз в кухню по маленькой скрипучей лесенке в пять ступенек. — Нет-нет, пальто не снимайте, у меня тут холодина, — он опять закашлялся. — Инго, возьми в ванной полотенце и вытри голову, ладно? И куртку сними, мокрый же насквозь.

«Что у него такое с голосом творится?!» — Лиза, едва перестав бояться, тут же насторожилась.

— Сонечка, фонарик можно погасить — где-то у меня свечка была. — Филин негнущимися пальцами открыл коробок, чиркнул раз, другой, отбросил сломанную спичку. С третьей попытки свечку, стоявшую посреди стола, удалось зажечь. К волшебству Филин почему-то не прибегал. «Ой-ой-ой», — подумала Лиза и опустилась прямо на деревянные ступеньки лесенки. Слова кончились.

От свечки по потолку тотчас заходили тени: мама Соня выгружала на стол большую банку малинового варенья, банку поменьше — с медом и несколько коробочек разнообразных лекарств.

— Спит, — доложил Инго, по своему обыкновению беззвучно возникнув в кухне и накинув Филину на плечи его серую куртку. — Просто спит, только очень крепко. Я его разбужу, но вы сначала расскажите мне все, ладно?

— Кто спит? — жалобно вопросила мама Соня и замерла, прижав к груди очередную банку, но Инго с Филином не ответили. Лиза хотела было объяснить, но услышала, как тяжко дышит Филин, и ничего не сказала.

— Он был здесь, — Филин, не мигая, смотрел мимо Инго, на свечку. — Мы поговорили. Он хотел меня убить, но вы, кажется, его спугнули. Спасибо. Только вы теперь без меня, пожалуйста. Я больше не волшебник.

Лиза прикусила язык. Мама Соня тоже. И даже опустилась на краешек стула.

— Почему, собственно, без вас? — очень спокойно возразил Инго, неспешно, по-королевски, усаживаясь на табуретку в углу.

— От меня ничего не осталось, — с отчаянием прошептал Филин. — Ты что, не видишь? — он быстро-быстро крутил в пальцах обгорелую скрюченную спичку. — Я боль-ше не вол-шеб-ник, — по слогам сказал Андрей Петрович. — Он у меня все отнял. Я ничего не могу. Я понятно объяснил? — спичка упала куда-то под стол, в темноту.

Лиза оторопело уставилась на Андрея Петровича. Это как — с Филином такое можно сделать?! И что же теперь дальше будет?

— Смешно слушать, — тихо, но твердо сказал Инго. Бирюзовое мохнатое полотенце свисало у него с плеч, как мантия. — Колдовать — дело нехитрое, это и я могу. Если вы мне скажете, что именно делать.

Мама Соня между тем развернула пакетик из вощеной бумаги и высыпала в стакан какой-то зеленый порошок. В стакане зашипело и запузырил ось, а над краем повисло облачко, вкусно пахнущее летней травой.

— Вот, выпейте, — строго сказала она и придвинула стакан Филину.

— Пил я уже, — понуро ответил Филин. — Не помогло.

— Это Мелиссино, а не из здешней аптеки! — мама Соня сделала вид, что обиделась до глубины души. — На шесть часов выздоровеете. Без обману!

— А через шесть часов все начнется с того же места, — обреченно выдохнул Филин и, поморщившись, выпил снадобье.

— А я вам тогда ещё порошочек дам. — Мама Соня ехидно склонила голову набок, но глаза у неё были круглые и испуганные. — А это Его Величеству, — она приготовила ещё один стакан зеленого питья, — а то мало ли что…

Инго старательно закивал, с очень послушным лицом опустошил стакан и начал демонстративно вытирать голову.

— Да-да, покой нам только снится, — объявила мама Соня. — И давайте-ка все конфорки на плите зажжем, всё-таки потеплее будет. И камин затопим…

— Дымоход засорился сто лет назад, — печально покачал головой Филин. — Надо бы печника вызывать, да не до печников все время…

— Филин, вы в своем уме — двери не запирать? — загремел, врываясь в кухню, старший Конрад. Багряный шарф летел за ним, как длинный язык пламени. Сразу стало ужасно тесно. Монморанси, карауливший около стола на предмет вкусненького, тут же брызнул под драконьими ногами в прихожую и затаился. — А где Константин, собственно? Надежда заснуть не может — меня подняла, велела сейчас же ребенка домой забрать…

Он осекся и потрясенно оглядел собравшихся. Часы бестактно пробили четыре раза.

«Сколько же всего и всем сразу надо объяснять!» — в ужасе подумала Лиза.

…Костю будили долго. Старший Конрад волновался и тяжело расхаживал по комнате, а белое пальто у него за спиной топорщилось, как крылья. Мама Соня щекотала дракончика за пятку, Лиза трясла его за плечо. Ничего не помогало.

— Придумал! — Инго вскочил на ноги и начал озираться — что-то искал.

— Только не вздумай первую агипнию, — нервно предупредил Филин, оглядываясь на окно. — Разбираться потом сам будешь.