На следующую ночь все повторилось с точностью наоборот, теперь рассказывал Сережка. Если, когда рассказывал Бодров, казарма спала, видимо, уже знали о подвигах Кольки, то когда начал тихонько рассказывать Серый, некоторые кровати стали скрипеть: ребята перекладывались так, чтоб было лучше слышно… И все же, тихий голос сделал свое дело, ребята заснули. Серега подождал немного, в открытое окно переправил вещмешок со своей старой формой и документами.

Подождал еще немного, около 4 утра, за несколько минут до смены дневального «на тумбочке», в майке и труселях сонной походкой «продефилировал» в туалет… Дождался смены «пажеского караула», вылез, через заранее подготовленное окно, на пожарную лестницу. Холодновато по железным прутьям спускаться босиком, но — Сереге не привыкать. Подобрал вещмешок, оделся и, без угрызений совести, сбежал на фронт.

Утренний развод в понедельник внезапно был заменен внеочередным парадным построением. В училище прибыл майор Фролов, представитель из военного комиссариата города Калинина для награждения двух отличившихся воспитанников.

— Товарищи суворовцы! Сегодня двух наших воспитанников нашли правительственные награды. — Начал начальник училища генерал-майор Виктор Алексеевич Визжилин.

Продолжил представитель городского военкомата:

— Воспитанник В/Ч 05316 Багров Николай Петрович, 1929 г.р., под командованием сержанта Фёдорова Ф. С. подбил 2 фашистских танка. Расчёт орудия был выведен из строя во время танковой атаки. Багров Н. И. заменил у орудия раненых бойцов, проявил в бою мужество и героизм.

Указом Президиума верховного Совета СССР Багров Николай Петрович награждается орденом «Слава 3-ей степени»!

Суворовец Багров!

— Я!

— Ко мне!

— Есть!

— Молодец, Николай! — майор прикрепил рядом с медалью «За боевые заслуги» новую награду. — Вот какие у нас есть герои!

— Служу Советскому Союзу! — Колька встал в строй.

— И ещё одна награда. Честно признаюсь, — продолжил майор Фролов. — Мне самому очень хочется посмотреть на другого героя. Это его пятая награда, третий орден. Дивизионный разведчик, до этого — партизан… Он был трижды ранен, последний раз тяжело, недавно выписан из госпиталя и направлен в Калининское суворовское училище. Младший сержант Партизанов Сергей Алексеевич за добытые в разведке ценные сведения Указом Президиума верховного Совета СССР награждается орденом «Красного знамени»!

Младший сержант Партизанов!

Младший сержант Партизанов!? Товарищ генера — майор, а где суворовец Партизанов?

— Он, видимо, в наряде. Ничего, получит награду немного позже… — от старшины Мартьянова генерал-майор Визжилин знал, что ночью Серёжка сбежал… И судя по всему, и скорее всего, на фронт.

На фронт.

Сперва, Серёжка заехал в Покровск. Там, где должен был стоять его дом, только пустырь, заросший кустарником. Место его дома было в пяти километрах ли городской черты в 1944году. Серёжка спустился с пригорка к реке, к тому месту, где любил купаться с ребятами, в той, первой жизни. Вода была ещё холодной, но он все же макнулся разок, развёл костерок, чтоб согреться, присел рядом с большим камнем — камень он хорошо помнил, находился на прежнем месте.

Обсохнув, Серёга оделся, выкопал под камнем ямку, вылил из трофейной фляги воду и встряхнул её, подсушил у костра, а потом засунул в неё Сашкин галстук, свою похоронку и, плотно завинтив флягу крышкой, положил в ямку. Подумал, достал из кармана медаль «За отвагу» № 713278 положил её рядом с флягой. Засыпал ямку, плотно утрамбовав землю.

Возвращение в разведроту шло уже 12 дней. Все помогали, чем могли, младшему сержанту, отмеченному орденом и медалями, с тремя нашивками за ранения, тем более, ехавшему из госпиталя догонять свою часть. Однажды ночь Серёжка проснулся от тихого разговора в вагоне…

— Вот и взяла я его к себе. Такой же, вот как этот, — пожилая женщина кивнула в сторону Сергея. — Тоже из госпиталя, тоже после ранения, только, тогда их в детдома отправляли. Жалко его стало — сирота… Мои — то, Ванечка с Илюшей сгинули в этой войне, ни слуху, ни духу… Ну, взяла его к себе… Что я пережила… Он же два года на войне… Кровь, грязь, смерть. Матерился, как … даже не знаю, как кто. На кровать только в сапогах, как в казарме. Учиться в школу не пошёл, да и меня туда же послал. Чуть что кричит: «Я фронтовик, а не крыса тыловая!» А я всё терпела: и матерщину, и грязь, и все его выкрутасы. Потом он, когда меня не было, собрал всё более — менее ценное, даже моё обручальное колечко, ушёл…

Больше я его не видела.

— Может один такой тебе попался…

— Нет, и не говори мне ничего… Что им таким вот надо? Родных нет, дома нет, умеют только на смерть смотреть … и убивать. Как дальше жить будем … Не знаю.

«Я тоже не знаю», — подумал Серёжка. До утра он так и не смог уснуть…

В Брянске Серёжка напоролся на патруль под командованием молоденького младшего лейтенанта, который, повертев в руках документы и справки, поинтересовался, почему это младший сержант вместо того, чтобы ехать из госпиталя в Калинин — едет в совершенно противоположную сторону? Серёжка не стал объяснять — что и почему, не стал ждать пока лейтенантик закончит свою язвительную тираду, а просто оставил его разбираться с документами и справками, ловко и незаметно (как учил майор Смирнов) слинял. Без документов — в форме, много не походишь. Поэтому, на станционной барохолке, Серый приобрел старенькие ботиночки, брючки, рубаху, ватник и кепчонку. Денег у него хватало. Их и продукты в банках, Серега заранее, перед появлением в училище — надежно припрятал (разведчик он или кто?).

Чем ближе Серёжка подходил к фронту, тем больше требовалось предосторожности, а то напорешься на ещё одного лейтенантика и отправишься обратно в суворовское училище. Но пришлось отправиться не в училище…

Серёжка, переодетый в гражданское, шел босиком по проселочной дороге, обычный парнишка: старенькие кепчонка, рубашонка, порты, только ватник был почти новый, старенькие, но крепкие ботинки в руках, на плече вещмешок. Как же здорово идти босиком по теплой земле… Вдали показалась не тронутая войной деревенька. Даже не приходилось смотреть под ноги — эти места бои обошли стороной. В вещмешке — кое-какие продукты, смена белья, новые портянки, его форма (ребята постарались, к выписке прислали, даже сапоги новые хромовые, офицерские, где-то раздобыли… Хотя, они же разведчики…) Что, казалось, еще для счастья надо?

Его догнал «Виллис», в котором были старший лейтенант и три солдата:

— Эй, паренёк, ты здешний?

— Ага.

— Как называется вон та деревня?

— Сосновка, — не моргнув глазом соврал Серёжка.

— Коротов! Ты куда меня завез? — офицер развернул карту. — Такой деревни здесь вообще нет! Э-э! Парень, ну-ка стой! Никифоров! Осмотри его!