– Немного, – созналась она.

– Понятно, – протянул он и грустно усмехнулся. – Выхода все равно нет. Даже если побежим, мы не доберемся до леса, стемнеет раньше.

– Ай, ну и ладно, – как можно беззаботнее отмахнулась Даша. – Ничего страшного не случится, тут, кроме птиц, и нет никого.

Руслан спрятал в карман компас и улыбнулся:

– Давай найдем местечко, где погуще растут кусты, там и ляжем, – и пояснил: – Так нас стражники Пилатессы не увидят, если будут пролетать.

Даша ничего не ответила, а лишь обреченно кивнула.

Когда солнце спряталось за лес, они отыскали маленькую прогалину, окруженную кустиками. Для взрослого человека она бы оказалась мала, но ребятам понравился, уютный, защищенный от ветра уголок. Они нарвали травы и постелили ее на землю, чтобы стало мягче, но это не помогло им скорее заснуть.

Руслан ворочался, Даша лежала тихо, но глаз не смыкала, все смотрела на небо. Звезды тут не как на даче или в городе, не далекие и неприступные, а совсем другие: большие, яркие, точно наклеены на небосвод.

– Ты не спишь? – в очередной раз повернулся на другой бок Руслан. – Я все думаю о Ваське.

– А-а-а, – она вздохнула. – Я себе иногда представляла, каким бы он мог быть, стань он человеком.

– Вот и я, – Руслан подложил под щеку ладошку. – Мне казалось, он совсем другой.

– Он неплохой, – Даша призадумалась, – просто мы ему как будто немного безразличны.

– Немного… хм-м, – горестно усмехнулся друг, – ничего себе немного, даже смотреть на меня не хотел. Мне казалось, ну, когда мы еще на даче были, что он очень сильно меня любит, как я его.

– Так и есть, так и есть, – убедительно произнесла девочка, сворачиваясь калачиком.

– Раньше, только увидит меня, он сразу бежит, даже издалека мяукал, чтобы я на него посмотрел. А этот Фадей совсем не такой.

Даша не знала что ответить, поэтому промолчала, а Руслан продолжил:

– Васька бежал за велосипедом, когда я уезжал, лазил за мной по деревьям, птичек приносил, помнишь?!

– Помню, конечно помню, Васька был замечательный.

– Да, Фадей не такой, я ему, кажется, не понравился.

– Глупости, ты ему понравился. Он стеснялся.

Руслан засмеялся:

– Ты умеешь подбодрить! И вообще, раньше-то он не стеснялся.

– То было другое, теперь он свободный, ходит куда хочет, сам себе хозяин.

– А раньше будто не так было! Да жить с моей бабушкой – счастье. Никто его не обижал и не притеснял. Бабушка его обожала. – Друг умолк, затем резко сменил тему: – Родители меня убьют, лучше мне и не возвращаться никогда, лучше сразу в бега.

– Знаешь… я тут подумала…

– Чего? Чего подумала? – поторопил он, сверкая из темноты глазами.

– Ну, время ведь тут остановилось.

– И что?

– Как что, значит, когда мы вернемся домой, будет тот же самый день – день твоего приезда. – Руслан не мигая смотрел на нее, тогда она добавила: – Нас еще даже никто не хватился, понимаешь?

– Нет.

– Как же так! – огорчилась она. – Ты разве забыл, что злая колдунья остановила время?

– Это я помню, но у нас, в нашем царстве, тьфу, дома у нас никто время не останавливал.

– Ну и что же, но мы сейчас не дома!

– Правильно, мы не дома, мы у черта на рогах, а там, на даче и в городе, – везде, часики тикают, родители нас обыскались уже. Думают, что мы утонули. Может, нас даже похоронили!

– Не-ет, не может такого быть!

– Может-может, так и делают всегда: поискали человека, если не нашли, тогда хоронят.

Даша приподнялась на локте.

– А что они похоронят, если мы тут?

– Не знаю, но так делают. Тел нет, но похороны обязательно проводят.

– А что в гроб положат?

Друг зевнул:

– Что-нибудь.

– Все равно что?

– Нет, не совсем все равно, наверно, какую-то вещь, которую мы любили.

– Винни-Пуха? – ужаснулась Даша.

– Ага, скорее всего его, это ведь твоя самая любимая игрушка.

– Да, но… не верю, мама не бросит моего медвежонка в гроб, папа не позволит, это неправильно. – Она снова улеглась и, глядя на мерцающие звезды, прошептала: – Когда вернусь, мама с папой снесут мою могилу, ведь я жива, она мне не нужна совсем.

– Да, конечно, они так и сделают.

– А твои? – озабоченно спросила Даша.

– Мои… не знаю, после того как мне всыплют ремня, наверное, могила мне еще понадобится.

– Не говори так, – одернула она. – Лидия Прокофьевна не позволит им тебя обижать!

– Бабушка у меня замечательная, – грустно вспомнил Руслан, – только ее не слушает никто.

– А мои родители всегда слушают папину маму, она иногда бывает злюкой, но мы все равно ее любим. Мама говорит, она очень умная и надежная, даже жалеет, что бабушка живет в Ростове. Было бы здорово, если бы она жила с нами на даче. Мама с папой предлагали ей переехать к нам, но бабушка не может оставить родной дом, говорит, будет сильно скучать.

– Моя мама никогда бы не разрешила бабушке жить с нами в городе, она ее ненавидит, – Руслан отвернулся.

– Не понимаю, как можно ненавидеть твою бабушку, она такая добрая. Даже добрее моей, она у тебя и кричать-то не умеет.

– Не-ет, кричать не умеет, это мама только кричит на всех, папа иногда, а бабушка голос не повышает.

– Счастливый твой дедушка был, – улыбнулась Даша.

– Да, очень.

На какое-то время они умолкли. Пахло цветами, травой, лежать на земле было совсем не холодно, теплый, еле заметный ветерок ласкал кожу. Взошла луна.

– Ты спишь? – проверила девочка, умиротворенно прикрывая глаза.

– Нет, не сплю. Не уснуть что-то.

– Как думаешь, а какую вещь похоронят вместо тебя?

– Ну-у… дневник.

– Дневник?! – опешила Даша, открывая глаза и поворачивая голову, чтобы посмотреть на друга и удостовериться, что он не шутит.

– Ну да, дневник с пятерками.

– Ты хорошо закончил год?

Руслан долго молчал, и она подумала, что он заснул, поэтому тихонько переспросила:

– Спишь?

– Нет.

– Почему не отвечаешь?

– У меня только одна четверка, – нехотя признался он.

– Всего одна?! Ух, да ты отличник!

– А у тебя сколько?

– У меня четыре тройки и пять четверок, остальные пятерки.