Нина смотрела на макушку Макса: его светлые волосы поблескивали в лучах неяркого солнца. Он порождал в ней бурю эмоций: вожделение, жалость… страх. Но все их затмевала, словно белый шум, любовь к нему, в сравнении с которой эти чувства казались несущественными.

– Ты мало рассказываешь о своей маме, – заметила Нина. – А мне хотелось бы побольше о ней узнать.

– Дрянью она была. Это все, что тебе нужно знать, – отвечал он. – Если б я знал, где ее могила, пошел бы помочился на нее.

– Макс, это можно выяснить, я уверена. Не для того, конечно, чтоб ты там помочился. Мы могли бы принести туда цветы…

Макс повернул к ней голову, так что они прижались друг к другу лбами.

– Нин, вот за это я и люблю тебя. Ты во всем видишь только хорошее. Ты, разумеется, ошибаешься, но приятно знать, что этот гнусный мир еще не испортил тебя.

– Мир не так уж плох, Макс, – сказала она, целуя его. Макс ответил на ее поцелуй, а затем, все так же прижимаясь к ней лбом, опустил глаза, глядя на мельтешащие толпы далеко внизу.

– Эх, была б у меня здесь большая красная кнопка, – произнес он. – Тогда бы я в любой момент мог нажать на нее и сбросить бомбу на весь этот муравейник. Разом избавил бы людишек от их жалкого существования. Атомная бомба превратила бы их в пыль.

– А как же мы? – спросила Нина.

– Ты со мной, Нин. А красная кнопка у меня. Я правлю миром, а ты моя королева. – Он улыбнулся. Но это была злобная улыбка, холодная.

Нина начала что-то говорить, но ее перебил молодой парень. Он пришел уведомить их, что башня закрывается. Макс перевернулся на спину и посмотрел на часы.

– Через четыре минуты. Значит, у нас есть еще четыре минуты.

– Мои часы выставлены по GMT, – заявил парень. Он был молод, тщедушен, и у него выпирали крупные передние зубы.

Макс встал.

– По GMT, говоришь?

– Да, – подтвердил парень.

– И что такое GMT? – спросил Макс.

– Не знаю. Но вам обоим пора уходить. Мы закрываемся.

Нина поднялась со стеклянного пола.

– GMT, придурок, это среднее время по Гринвичу, – объяснил Макс.

– Пойдем. – Нина потащила его за руку.

Макс сверлил парня взглядом. Тот, заметив огонек безумия в его глазах, втянул голову в плечи и смущенно улыбнулся.

– Чё ты лыбишься?

– Да так, просто. – В лице парня теперь читался страх.

– Макс, идем…

– Тебя что-то рассмешило?

Парень покачал головой.

– Кстати, недоумок, мы сейчас живем по британскому летнему времени – BST, – указал Макс.

Если б Нина не боялась, что Макс рассвирепеет, она бы рассмеялась. Ну и что с того, что этот парень, которому наверняка платят мизер за его работу, не знает разницы между гринвичским временем и британским летним? А у Макса часы отстают, так что парень, скорей всего, прав. Наконец ей удалось увести Макса. На лифте они спустились вниз и смешались с толпами гуляющих.

Они вернулись в гостиницу, забрали свои вещи и на автобусе добрались до района, где жил приятель Макса. Нина нервничала в преддверии встречи с другом Макса, переживала, что тот о ней подумает, сочтет ее заносчивой или, напротив, неотесанной дурой. Но покупка автомобиля много времени не заняла. Высокий дохлый парень с желтыми зубами и нездоровой кожей, встретив их у одного из типовых домиков ленточной застройки, отвел покупателей к маленькому «Рено», который в темноте имел цвет патоки. Макс позаглядывал в окна, потом вместе с парнем сел в машину, завел мотор. В освещении салона лица обоих, на которые падали тени, казались вытянутыми. Потом они открыли капот, стали осматривать моторный отсек, который парень освещал фонарем. На том все и кончилось.

– Пока, лапочка. – Парень подмигнул Нине и вприпрыжку вернулся в дом, унеся с собой рулон пятидесяток.

– Сколько ты отдал? – спросила Нина. Они положили свои сумки в багажник.

– Полторы штуки.

Они сели в машину. В салоне было чисто, опрятно. Нина увидела CD-проигрыватель.

– Хорошая машина.

– Не только хорошая – еще и дешевая.

– А почему дешевая?

– Не спрашивай, и мне не придется лгать. – Сверкнув улыбкой, он наклонился и поцеловал ее.

Им предстоял долгий путь домой, а на шоссе М40 образовался затор, машины ползли еле-еле, поэтому они свернули с автострады и покатили по проселочным дорогам. Они ехали где-то близ Оксфорда. На дороге никаких других машин, ни уличных фонарей, даже кошачьи глаза не сверкали в темноте. Фары освещали лишь полосу асфальта, что бежала перед ними. Убаюканная мягким движением автомобиля, Нина дремала в кресле. И вдруг с обочины прямо под колеса им выскочила темная фигура. Они сбили ее на полном ходу. Она, словно мячик, подпрыгнула им на капот, от ветрового стекла отскочила на крышу автомобиля и скатилась сзади. Макс надавил на тормоза, колеса завизжали. Машина резко остановилась на встречной полосе, почти у самой канавы.

– Милая, ты цела? – спросил он.

Нина сказала, что не уверена. Она врезалась лицом в приборную панель, и теперь у нее из носа шла кровь. Макс нижним краем своей футболки промокнул ей нос.

– У тебя тоже кровь. – Она показала на порез у него на подбородке.

Они выбрались из машины. Вокруг было темно и тихо, слышалось лишь урчание двигателя. Ни жилых домов, никаких других зданий, только деревья и кустарники вдоль дороги. В свете фар их фигуры отбрасывали длинные черные тени. В сотне ярдов от них на спине лежал человек. Макс вытащил свой телефон, включил фонарь. Мужчина был с бородой, в черной одежде – широкое пальто, мешковатые брюки, парусиновые туфли на резиновой подошве. Его тело было изогнуто под странным углом, правая рука завернулась за спину. Он дышал с присвистом, кровь заливала его лицо и брызгала изо рта. Нина хотела помочь ему, но Макс ее остановил.

– Ты меня слышишь? – спросил он.

Мужчина сдавленно сглотнул.

– Да, – наконец прохрипел он.

– Ждал, когда проедет машина, чтобы покончить с собой?

Мужчина кивнул и поморщился. В уголках его глаз скапливались слезы.

– «Скорую» нужно вызвать. – Нина достала свой телефон, но Макс выхватил мобильник у нее из рук и сунул к себе в карман. – Ты что? Ему же нужна помощь! Макс, ему нужно «скорую» вызвать!

Мужчина, лежавший на дороге, заскулил, издавая жуткие клокочущие звуки. Макс присел на корточки возле него, приложил два пальца к его шее.

– Пульс стабильный. – Он принялся похлопывать по телу мужчины, ища в складках пальто карманы. – Черт, кость торчит из брюк, – скривился Макс. Нина увидела в разорванных брюках мужчины блеск белого и красного. Макс сунул под него руку и извлек из заднего кармана потертый черный бумажник. Мужчина вскрикнул, изо рта его потекла кровь.