В Тегеране и других крупных городах остались, конечно, отдельные немецкие агенты, но они не смогли предпринять ничего серьезного, ибо затаились, легли на дно, потеряли радиосвязь с Берлином. В таких условиях оказалось невозможным использовать их для приема парашютистов-диверсантов. Что уж тут говорить об организации и проведении сложных террористических актов?

Судя по всему, в Берлине еще до начала встречи лидеров антигитлеровской коалиции в Тегеране поняли: обстановка в иранской столице, да и во всей стране, резко изменилась в худшую для немецких спецслужб сторону. И в Берлине отказались от проведения такой сложной, многоходовой операции.

Факт, который подтверждает этот вывод. В радиограммах из Берлина, направленных Шульце-Хольтусу в зону кашкайских племен в октябре-ноябре 1943 года, ни разу не указывалось, что уцелевшие агенты посылались с юга в Тегеран для подготовки террористического акта.

Перед ними такой задачи не ставилось. Похоже на то, что уже несколькими месяцами раньше шпионские центры в Берлине интересовали совсем иные дела, чем подготовка террористической операции в иранской столице. Так, 17 июня 1943 года в район, где действовали отряды мятежного кашкайского Назыр-хана, немецкая Служба безопасности десантировала нескольких парашютистов.

Группой командовал оберштурмфюрер СС Мартин Курмис. Он вручил главарю повстанцев золотой револьвер, личное послание Гитлера и саквояж, битком набитый золотыми монетами. При этом эсэсовец заявил:

— Мне поручили вывести из строя нефтепроводы и насосные станции…

Короче говоря, сейчас в распоряжении исследователей имеется достаточно фактов и документов, чтобы сделать вывод: у германских спецслужб к осени 1943 года не существовало реальных планов проведения операции «Длинный прыжок».

Заговор в Тегеране против лидеров антигитлеровской коалиции был сорван не в результате, скажем так, весьма неточной информации, полученной Четвертым управлением НКГБ в Москве якобы из «ровенских лесов», а благодаря энергичной, целенаправленной и высокопрофессиональной деятельности советских разведчиков в Иране. Их возглавляли главный резидент П. М. Журавлев, резидент в Тегеране И. И. Агаянц и резидент в Мешхеде В. И. Вертипорох.

Заметки на полях

Агаянц Иван Иванович (1911–1968). Оперативные псевдонимы — Авалов, Уралов. Ответственный сотрудник внешней разведки КГБ СССР. Генерал-майор.

Родился в городе Гянджа (Азербайджан) в семье счетовода. Окончил экономический техникум.

1930 год — направляется в органы безопасности (экономическое управление ОГПУ). Через шесть лет переводится во внешнюю разведку (владел французским, фарси и турецким языками, неплохо знал английский и испанский), работает в парижской резидентуре. По возвращении в Москву с 1940 года выполнял обязанности начальника отделения 5-го отдела (внешняя разведка) ГУГБ НКВД СССР, а с февраля 1941 года — заместителя начальника отдела Первого управления НКГБ СССР. В августе 1941 года — резидент в Тегеране. В документах того времени отмечен большой личный вклад, благодаря которому резидентура успешно справилась с поставленными перед ней задачами. Он участвовал в проведении разведывательных операций, связанных нередко с риском для жизни, проявил незаурядные способности к оперативной работе. В одном из документов отмечалось: «Важная информация, полученная советскими разведчиками в Иране, сыграла существенную роль при принятии военным командованием и руководством страны тех или иных политических и военно-стратегических решений».

В 1943 году возвращается в Москву, проходит курс лечения (с середины тридцатых годов он страдал хроническим туберкулезом), после чего его направляют резидентом в Париж.

1948 год — на руководящих должностях в центральном аппарате внешней разведки: начальник Второго (европейского) управления Комитета информации при Совете Министров СССР, а затем при Министерстве иностранных дел СССР; начальник европейского отдела Второго (разведывательного) управления МВД СССР и помощник начальника этого главка; начальник кафедры Высшей разведывательной школы; начальник Службы «Д» (дезинформация) и «А» (активные мероприятия) КГБ СССР.

1967 год — заместитель начальника Первого (разведывательного) главного управления КГБ СССР.

Награжден орденами Ленина, Красного Знамени, Трудового Красного Знамени, Отечественной войны II степени, Красной Звезды.

Умер в Москве, похоронен на Новодевичьем кладбище.

Вертипорох Владимир Иванович (1914–1960). Руководящий сотрудник внешней разведки. Генерал-майор.

Родился в городе Бердянск (Украина) в семье служащего.

После окончания Московского химико-технологического института в 1938 году был рекомендован в органы государственной безопасности. Начинал службу оперуполномоченным в Главном экономическом управлении НКВД СССР. В 1940 году стал заместителем начальника 6-го отделения 1-го отдела этого главка.

Когда началась Великая Отечественная война, выехал в Гомель, а затем в Киев для организации подпольной работы и подготовки заброски в тыл немецкой армии разведывательных групп.

С 1941 года — заместитель начальника 2-го отдела Первого управления НКВД СССР.

1942 год — направляется в Иран в качестве резидента в городе Мешхеде. Участвовал в разработке и проведении ряда операций против немецкой агентуры. Благодаря умело налаженной им работе резидентуры удалось получить ценную разведывательную информацию. В ноябре-декабре 1943 года во время Тегеранской конференции активно участвовал в обеспечении безопасности глав государств антигитлеровской коалиции.

1947 год — после возвращения в СССР был назначен старшим помощником начальника 2-го отдела Третьего (восточного) управления Комитета информации при Совете Министров СССР.

Год спустя его направляют резидентом в Тель-Авив. Создав в Израиле эффективно действующую разведывательную сеть, В. Вертипорох забрасывал агентов не только в страны Ближневосточного региона, но и в США. Лично привлек к сотрудничеству с советской разведкой несколько ценных источников. В марте 1953 года был отозван в Москву. Ветераны разведки в связи с этим вспоминают следующий эпизод. Л. Берия, возглавивший в ту пору Министерство внутренних дел, несмотря на свой дурной характер, не смог придраться к деятельности нашего резидента в Тель-Авиве и высоко оценил его работу. Ознакомившись с отчетом Вертипороха, он спросил начальника Второго (так именовалось тогда Разведывательное ведомство) главного управления, какие есть предложения по дальнейшему использованию резидента.

— Мы намерены назначить его на должность заместителя начальника 4-го отдела, — ответил шеф главка.

Берия поморщился и решил:

— Давайте сделаем наоборот.

1954 год — исполняет обязанности заместителя начальника Первого главного управления КГБ. С апреля 1955 года — начальник 13-го отдела, одного из самых важных в главке.