Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рикард сделал паузу и потер левое плечо, будто оно у него болело.
– Одна из крупных транснациональных корпораций предложила купить «Резерфорд пресс». Рой был против, но Пол его убедил. Позже я узнал, что Полу пообещали хорошую должность, если сделка состоится.
– Так вот как он уехал в Париж, – пробормотала Вера. – Вместе с молодой невестой.
– Да, он должен был возглавить европейский филиал. Чаша с ядом – как у Шекспира. Думаю, руководству было нужно, чтобы он не справился. Они выполнили свое общение, дали ему руководящую роль в компании, но зачем он им сдался? – Рикард сделал глоток воды из стакана, который для него поставили на стол. – Я тогда жил в Париже. Думал, смогу написать великий современный готический роман, а на самом деле все, что я мог, – это и дальше жить в деревне с матерью и ее собаками, которые вечно делали лужи. Денег у меня хватало только на квартирку в довольно бедном районе.
Он снова сделал паузу.
– Рой, отец Пола, умер. От сердечного приступа. А может, болезнь тут ни при чем…
– Он думал, сын его предал? – спросила Вера.
Теперь ее голос зазвучал мягче. Рикард удивился вопросу:
– Да нет. Он гордился Полом, тем, что тот такой целеустремленный. Но ему не хватало его дела, встреч с авторами и волнения от новых текстов. Я предложил ему открыть еще одно издательство, но Рой сказал, что у него нет сил. Возможно, он тогда уже болел.
Он уставился в окно, погрузившись в собственные мысли.
– Итак, вы в Париже, – бодро сказала Вера. – Вы, Пол и Джоанна. Вы часто с ними виделись?
– Да, мы встречались по крайней мере раз в неделю. Так хотел Пол, не я. Я приходил к ним в их роскошную квартиру на ужин. Можно было попить хорошего вина – на свою зарплату я себе такого позволить не мог. И, наверное, я чувствовал ответственность за Пола после смерти его отца. Я так и не женился, детей нет. Рой сделал меня крестным отцом Пола. С самого начала было ясно, что назначение Пола в Париж – странная затея. Французский у него ужасный, и он понятия не имел, как все устроено в Европе. Отношение к книгам и писателям там до сих пор совсем другое. Ему было очень нелегко.
– Вы знали, что он избивал жену? – спросила Вера самым обыденным тоном.
Наблюдая за лицом старика, Эшворт понял, что его первым побуждением было солгать. Затем Рикард передумал.
– Я догадывался.
– И что с ним Джоанна была почти как в тюрьме.
– Если и так, то тюрьма у нее была очень комфортабельная. Они купались в роскоши. – Рикард понял, что отшутиться не выйдет. – Пол был нездоров. Совсем потерял рассудок. Что-то вроде нервного срыва.
– Да, а у Джоанны была депрессия, да такая, что она напала на мужа с ножом и попыталась покончить с собой! Потом семья и друзья Пола помогли упрятать ее в психиатрическую больницу. Если я не ошибаюсь, среди тех друзей были и вы.
– Если б не я, она бы оказалась в тюрьме!
Ответ был резким, и Эшворт увидел, что Рикард тут же пожалел о своих словах.
– И вы думаете, Джоанна должна быть вам благодарна?
– Конечно нет. Но это было давно, и у нее, похоже, все наладилось.
Они посмотрели друг на друга.
– А что насчет Пола? – Вера задала вопрос таким тоном, что Эшворт понял: ответ она уже знает. – Мистер Пол Резерфорд. Чем он сейчас занимается?
– Он отошел от издательской деятельности. Женился, завел семью.
– И чем он сейчас занимается?
Рикард посмотрел ей прямо в лицо:
– Он депутат Европарламента.
– Точно. – Вера слегка улыбнулась. – И дела у него идут очень хорошо, как я понимаю. Похоже, он все-таки понял, что такое Европа. И все так же амбициозен. Ходят слухи, что собирается в британский парламент.
Она вновь потянулась к Рикарду через стол.
– Перед нашим разговором я навела о нем справки. Интернету доверять не стоит, но статьи, которые я видела, были точно про мистера Резерфорда. – Вера выпрямилась, и голос ее стал тверже. – Так вот, что вы здесь забыли, мистер Рикард? Заботитесь о крестнике? Конечно, вряд ли будущему члену Парламента будет на руку обвинение в домашнем насилии.
– Да нет же! – Рикард попытался встать, чтобы слова его зазвучали убедительнее. – С тех парижских времен я чувствовал вину перед Джоанной. Я хотел с ней встретиться, посмотреть, все ли у нее хорошо. Увидел ее имя в списке студентов, получивших стипендию, и как будто какой-то инстинкт сработал. Ну, сглупил старик.
Вера посмотрела на него, но ничего не сказала. Молчание затянулось. Участники курса пошли на занятия, и из сада больше не доносилось ни звука. Наконец Вера заговорила:
– У Джоанны все было очень хорошо. Она встретила мужчину, который ее обожает, они поселились в самом красивом месте Англии. Она пережила тот кошмар своей юности, и была вероятность, что историю о тех издевательствах опубликуют. А потом Джоанна оказалась замешана в убийстве. Можно подумать, что кто-то так пытался помочь своему старому приятелю Полу – снять его, так сказать, с крючка. Кто поверит подозреваемой в убийстве, решившей обвинить уважаемого члена парламента в домашнем насилии? Да она и не посмеет. В ее-то положении. Внимание прессы – явно не то, что ей сейчас нужно.
– Глупость какая-то, – бросил Рикард.
– Точно. Прямо как в тех романах, которые вы так любили в юности. Сплошное безумие, заговоры и драма.
Рикард с трудом поднялся на ноги. Он уже направлялся к выходу, когда Вера его окликнула:
– Вы хорошо знали Тони Фердинанда?
Он медленно повернулся.
– Я и не знал. Встречались с ним пару раз. И все.
– Но он писал отзывы на ваши книги.
Рикард рассмеялся:
– Та статья в «Литературном дополнении»? Да, не самая любезная, но забавная. На мою карьеру она никак не повлияла.
– Я ее прочитала. С трудом верится, что вы не были знакомы. Писательский мир – очень тесный.
– К этому миру я не имею почти никакого отношения. Успех пришел ко мне поздно, и мне всегда казалось, что я его не заслуживаю.
Глава 16
Когда они закончили с Джайлсом Рикардом, их уже ждал Чарли. Как и предполагал Эшворт, он выпросил у Алекса Бартона
