Зато верные выводы задолго до «большой» войны сделал нарком внутренних дел и заказал для погранвойск столько автоматов, сколько позволяла смета расходов ГУПВ НКВД.

К началу 1941 года только в Украинском пограничном округе имелось на вооружении 300 станковых пулеметов, более 600 ручных пулеметов и немало автоматов.

А кроме того, около 500 автомобилей.

В пяти же отрядах Белорусского пограничного округа имелось 200 станковых пулеметов, около 400 ручных пулеметов, около 6,5 тыс. самозарядных винтовок и 2,5 тыс. автоматов.

В 1940 году для усиления огневых возможностей погранзастав было дополнительно выделено 3515 автоматов, 1200 самозарядных винтовок и 110 станковых пулеметов, а в марте-апреле 1941 года – 357 ротных минометов РМ-50, 45 станковых пулеметов и 18 противотанковых ружей.

Относительная насыщенность погранвойск автоматическим оружием перед войной во много раз превосходила армейские показатели, и с началом войны НКВД порой приходилось делиться с армией своими запасами, хотя они войскам НКВД и самим были нужны для боев!

Здесь не обойтись без короткой реплики. Если пограничники и войска НКВД благодарили нового наркома Л. Берия за переоснащение частей современными видами оружия, то «благодарить» за отсутствие в арсеналах тех же автоматов и пулеметов накануне войны регулярная армия должна была своего «легендарного» маршала.

Вот что пишет Арсен Мартиросян:

«Став в июне 1931 года заместителем председателя Реввоенсовета СССР и начальником вооружений РККА, М. Тухачевский сознательно стал проводить губительную для армии политику в отношении вооружений. В частности, именно в это время он откровенно «зарубил» постановку на вооружение ручного пистолета-пулемета В. Дегтярева, признанного на полевых испытаниях того времени самым лучшим. Всего 300 штук заказал, и то для начальствующего состава (а для чего?).

Тухачевский пытался протащить преступную идею о необходимости сокращения артиллерии в два раза!»

Но и это не все!

«Тухачевский в компании с заместителем наркома тяжелой промышленности И. Павлуновским (в прошлом – начальником охраны Троцкого, имевшим за плечами лишь церковно-приходскую школу) планировали перевооружить артиллерию РККА и ВМС с обычных орудий на динамореактивные пушки системы Курчевского. Однако все авиационные, корабельные, танковые, горные, зенитные и другие пушки Курчевского оказались полностью недееспособными. Свыше 5000 орудий Курчевского пошли на металлолом. А ведь с 1931 по 1935 годы, вплоть до разгрома заговора Тухачевского в 1937 году, почти все артиллерийские заводы СССР работали над производством пушек Курчевского. В результате к началу Второй мировой войны Красная Армия осталась без зенитных автоматов, без тяжелых зенитных пушек, без артиллерии особой мощности» (А. Широкорад, историк вооружений РККА).

Но и это только «цветочки»! Вот, к примеру, письмо от 10 декабря 1933 г., адресованное Павлуновскому с припиской: «Лично». Некий И. К. Баранов предлагал принять на вооружение электромагнитную установку для улавливания снарядов. К письму приложен чертеж. Суть изобретения заключалась в том, что вокруг нашей батареи устанавливались несколько сверхмощных магнитов, которые отклоняли в сторону вражеские снаряды, и батарея становилась неуязвимой. Дело с проектом Баранова, кончилось ничем, но работы по созданию такой установки были начаты!

13 декабря 1932 г. Тухачевский провел совещание, на котором присутствовали А. Ф. Иоффе, А. А. Черкашов, профессор Шулейкин и ряд других специалистов. Речь шла о новейшем оружии – установке «лучи смерти», разработанной Иоффе. В Институте рентгенологии проектировали две установки – в 5 мегавольт и в 10 мегавольт. «Лучи смерти», по заявлению Иоффе, должны были смертельно поражать людей на расстоянии 300-400 м от установки. По результатам совещания Реввоенсовет постановил работы над «лучами смерти» академика Иоффе сосредоточить в Государственном физико-технологическом институте. «Наблюдение за работами» поручили товарищу Орджоникидзе и товарищу Ягоде (от НКВД).

Нарком К. Е. Ворошилов сделал специальный доклад о «лучах смерти» В. М. Молотову, и колесо завертелось.

Сколько ушло миллионов на подобные затеи, можно только гадать, поскольку большинство аналогичных проектов до сих пор хранится в архивах под грифом «совершенно секретно», скрывая следы псевдонаучного идиотизма.

Наверняка кое-кто из читателей возмутится: да как же можно назвать «идиотом» Абрама Федоровича Иоффе (1880-1960) – академика, лауреата всевозможных премий, и прочая, и прочая… Да он еще в 1903-1906 гг. работал в Мюнхене с самим Вильгельмом Рентгеном!

(Фамилия Иоффе еще появится на страницах нашей книги в главе, посвященной главному детищу Л. Берия – «Атомному проекту»)

И в самом деле, как мог такой крупный и действительно талантливый ученый предлагать идею, которую с порога должны были отмести младший командир РККА или выпускник технического ВУЗа, имевшие представление о практической ценности таких «открытий».

И Баранова, и Иоффе следовало озадачить лишь одним вопросом: сколько будет стоить электромагнитный улавливатель снаряда или «луч смерти»? Понятно, что не меньше стоимости материальной части десятка гаубичных полков. Ну а далее следовало сравнить их по критерию «эффективность/ стоимость», не забывая о мобильности установок, стоимости обучения личного состава и т. д.

Конечно и Баранов, и Иоффе, вытребовав огромные средства, вполне могли изготовить опытные образцы обеих установок и провести их полигонные испытания. Но ни об их серийном производстве, ни об эффективности применения больше и речи не могло идти.

Ни Иоффе, ни Баранов не представили стоимости постройки электростанций, питающей их установки. Естественно, не было указаний, как будут передвигаться их системы с электростанцией, а в случае использования стационарных установок, в какую копеечку влетит сооружение защиты подобной системы и т. д. А у товарищей Тухачевского и Павлуновского не хватало ни смекалки, ни образования думать о подобных «пустяках»?

Хотя не за горами была война!

Но границу Лаврентию Берия удавалось обеспечивать необходимыми ресурсами. В том числе и кадровыми.

В течение 1939-1940 годов личный состав погранвойск возрос на 50 %, а в начале 1941 года якобы «не готовившийся к войне» Берия добивается и дополнительного увеличения их численности, с доведением ее на западной границе до 100 тыс. человек в пределах пяти приграничных военных округов: Ленинградского, Прибалтийского Особого, Западного Особого, Киевского Особого и Одесского…

Пограничных же западных округов было восемь: Мурманский, Карело-Финский, Ленинградский, Прибалтийский, Белорусский, Украинский, Молдавский и Черноморский. Причем в Белорусском и Украинском пограничных округах было сосредоточено 47 % численности всех западных погранвойск.

Уже это говорит о том, что Берия предвидел направления возможных главных ударов немцев. Да и как можно было не просчитывать развитие событий, передавая Сталину информацию, поступавшую к Берия от разведцентров и непосредственно с границы? В первом квартале 1940 года среди многочисленных нарушителей государственных рубежей (а их нарушали и контрабандисты, и кумовья по разные стороны следовой полосы, решившие навестить родственников) было разоблачено 28 немецких агентов, во втором квартале – 43, в третьем – 64, в четвертом – 99, а в первом квартале 1941 года – уже 153.