Вроде собаки на длинном поводке.

Он положил на стол футляр, открыл его и вытряхнул скелет на небольшое блюдце. Мы уставились на рыбу, и каждый, можно не сомневаться, думал, откуда она взялась.

– Мне кажется, при жизни она была селедкой, – неуверенно сказал доктор, – а селедка живет везде. Но даже если не селедка, то дела это не меняет. А вообще интересный способ запомнить дорогу – не чертить курс на бумаге, не использовать компьютер, а сделать себе вот такого… проводника, что не собьется с пути. И шторм ему нипочем, и перебои с электричеством. Удобная вещица…

– И куда она нас приведет, хотел бы я знать? – перебил брата Тэйлор.

– К острову, где находится пруд с живой водой, – сказал я. В моей голове картинка сложилась сразу, как только Тэйлор назвал принцип действия рыбьего скелета. Все верно, по-другому и быть не может, Биллу удалось каким-то образом превратить рыбу в подобие компаса, вернее, клубка из сказки, что катится по дорожке и ведет путника за собой. Только в нашем случае это будет море и корабль, рыбий скелет и шхуна под парусами.

Тэйлор и доктор теперь смотрели на меня, и я еще раз со всеми подробностями, не упуская ничего, рассказал им о своем знакомстве с Биллом и все, что за этим последовало. Закончил на том, как мы с матерью расстались на дороге, и эту часть повествования, как мне показалось, Тэйлор выслушал с особым интересом.

– Жалко, – сказал он, – жалко, что так получилось. Тереза ничего не сказала мне, и напрасно, между прочим. Я думаю, что этот вопрос можно решить, но только позже.

Он качал на ладони стакан и смотрел на рыбу, смотрел так, точно видел что-то сквозь нее. Доктор откинулся на спинку стула и тоже не сводил со скелета глаз. Оба прекрасно знали сказку об озере с живой водой, о ее действии и, разумеется, оба не верили, как не верил в нее и я. И вот это неверие пошатнулось, дало трещину и того гляди развалится на части: все было одно к одному – и рыба, и рассказ Билла, и вчерашние гонки по городу, и выстрелы, и трое убитых. Значит, они тоже поверили, вернее, они знали наверняка, ведь Черный брат был вместе с Биллом на том острове и на себе испытал воздействие живой воды, и готов был отдать последнее, чтобы снова оказаться там. Значит, это все же не сказка, значит…

– Звучит заманчиво, – проговорил Тэйлор.

– Весьма, – отозвался доктор, ухмыльнулся и потянулся к бутылке, налил себе еще и добавил:

– Если этот пруд жизни найдется, то я лишусь своей практики.

– Ты с ней давно расстался, – рассеянно сказал Тэйлор и положил скелет себе на ладонь. Показалось мне или нет, но в голосе Тэйлора появились новые нотки: так говорят о решенном деле, когда осталось только обсудить детали.

Доктор выругался вполголоса, стало тихо, по стеклам снова стучал дождь, а я ждал, что будет дальше. Тэйлор вернул скелет на блюдце, принялся крутить его на столе… и сказал:

– Надо подумать.

– Что тут думать? – отозвался доктор. – Эти люди, что гнались за нами, знали, за чем охотились. Знают про карту, значит, знают и про пруд и найдут его рано или поздно.

– Ты прав, – так же спокойно ответил Тэйлор. Он оставил рыбу в покое, закурил и теперь смотрел на огонь.

На этот раз пауза затянулась, доктор молчал, я подтянул к себе блюдце с рыбьими костями, провел пальцем по ее хребту. Селедка, килька или сардина – кем бы она ни была в своей недолгой жизни, по смерти она стала дороже всех богатств океана. Она знает путь к Острову, к роднику с живой водой, найти который мечтали многие, и не только из-за богатства, что сулила продажа той воды. Всегда быть здоровым, сильным и молодым – это ли не мечта любого? И на столе передо мной лежит нечто, и это нечто приведет к Острову любого, едва окажется в море. А мое дело сделано, я выполнил поручение матери и скоро отправлюсь обратно к ней, поселюсь у деда с бабкой и займусь чем-нибудь, чтобы не сидеть дома и видеть их пореже.

– Хорошо, я подписываюсь на это, – сказал Тэйлор, повернулся к столу и посмотрел на нас с доктором. Взгляд Тэйлора был уже другим, не рассеянным, как минуту назад, не равнодушным, а острым и цепким. Приятель моей матери даже внешне чуть изменился: исчезла вальяжность, пропала улыбка, на меня смотрел предельно собранный и отлично знающий, чего он хочет, человек, сильный и богатый, способный довести свой замысел до конца.

– Лесли, ты едешь со мной, будешь присматривать за командой. Кроме того, мне нужен врач, как ты понимаешь.

Доктор кивнул и вылил себе в стакан остатки виски, сделал вид, что хочет чокнуться с братом, и сделал хороший глоток, при этом мне показалось, что доктор улыбается. Впрочем, в комнате был полумрак, и в неверном свете огня из камина я мог и ошибаться.

– И ты, Данила, тоже. Тебе же хочется выйти в море на настоящем паруснике? – произнес Тэйлор, глядя на меня, и по его виду я сразу понял, что это не предложение, а приказ. Слова доктора о том, что об острове знают многие, не прозвучали бесследно, он все прекрасно понял. Тэйлору выгоднее взять меня с собой в море, чтобы, оставшись на берегу, я не разболтал секрет. Про парусник он добавил просто так, для красоты, попытавшись заманить меня романтикой, и я сделал вид, что охотно заглотил наживку.

– Конечно – сказал я, – очень хочу. Спасибо вам. Моя мать будет вам благодарна.

Должно быть, эти слова прозвучали несколько двусмысленно, потому что Тэйлор чуть улыбнулся и тут же заговорил о другом:

– Лесли, поезжай в порт, проследи, как готовят «Изольду».

Доктор кивнул и принялся быстро допивать виски, а Тэйлор снова обратился ко мне:

– «Изольда» – это мой лучший парусник, двухмачтовая бригантина, может идти со скоростью двадцать узлов при попутном ветре. Да что я тебе рассказываю, сам все увидишь.

– Завтра же, – сказал доктор, поднимаясь из-за стола, – утром я поеду в порт. Данила, ты хочешь поехать со мной?

– Да, – сказал я, – конечно. Я обязательно поеду.

– Отлично, – Тэйлор накрыл рыбу салфеткой, – мы выходим послезавтра. Надо торопиться, пока нас не опередили. Смиту я позвоню сейчас же, он будет ждать вас. И смотри, чтобы ни одна собака не знала, – как мне показалось, последние слова он произнес угрожающе.

– Не узнает, если ты сам не разболтаешь, – сказал доктор, и Тэйлор немного стушевался, и не нашелся, что ответить брату.

Доктор приехал за мной так рано, что еще толком не рассвело. Я едва успел позавтракать, когда услышал голос Лесли. Дожевывать пришлось на ходу, я схватил свою куртку и сбежал вниз по лестнице прямо навстречу доктору. Он посторонился, пропуская меня вперед, быстро переговорил о чем-то с братом. Тэйлору встать так рано стоило, видимо, больших усилий, он только что не спал на ходу, вышел в холл в теплом халате и там не задержался, быстро ушел наверх, когда доктор догнал меня в саду.

– Смит – наш капитан – ждет нас на «Изольде», – по дороге говорил мне доктор, – сегодня должна начаться погрузка продовольствия и воды, и я очень надеюсь, что она уже началась. Тэйлору не терпится выйти в море, этот скелет в футляре не дает ему покоя, он все хочет посмотреть, как тот поведет себя в воде.