– До первого снега полпути успеем проделать, – сказал он. – А может, и по снегу получится проволочь.

Каждый обтесанный сарсен установили на деревянные салазки, а вдоль предполагаемого пути уложили штабеля ровных бревен – толстые стволы поваленных в лесу деревьев служили деревянными катками. В работе по перевозке камней принимали участие пятьсот крепких мужчин и сотня воловьих упряжек.

Работники трудились не покладая рук, а вот волы упрямились, к вящему раздражению Нумы.

– Волы куда упрямее людей, – заметил один из жрецов, выслушав жалобы каменщика.

Нуме со вздохом пришлось признать, что жрец прав.

С парой волов в упряжке совладать легко, но, чтобы сдвинуть с места громадный сарсен, требовалось двадцать, а то и тридцать упря жек. Могучие животные справились бы с задачей, если бы действовали согласованно, но добиться этого не представлялось возможным. Каменщику пришлось отказаться от своего замысла и использовать волов лишь для того, чтобы помогать мужчинам, тянущим веревки из скрученных кожаных ремней, втаскивать сарсены на склоны холмов.

Вдобавок оказалось, что салазки под тяжестью сарсена намертво увязают в снегу, поэтому работу пришлось отложить до весны.

Вскоре после весеннего равноденствия Раха объявила, что ждет ребенка. Обитатели Сарума возрадовались.

Новую жену Круна все считали странной: она была неразговорчивой, ни на что не жаловалась, ничего не просила, не обзавелась ни друзьями, ни врагами, но от вождя не отходила ни на шаг. На остальных женщин в доме Круна Раха не обращала внимания, ничем их не обижала, а словно бы не замечала их присутствия. Некоторых это задевало, но верная Айна терпеливо сносила такое поведение. Теперь, когда Раха понесла, все надежды Сарума возлагали только на нее.

Длух часто размышлял, счастлива ли она. Впрочем, это никого не волновало. Раху привезли сюда из неведомых краев, потому что так повелели боги, и она покорно исполняла свое предназначение.

Крун лучился счастьем. Казалось, он черпал силы в новой жене и всякий раз, глядя на ее разбухший живот, радостно восклицал:

– Тебя мне боги послали!

Лето выдалось на удивление благодатным; наступили ясные жар кие дни, на склонах холмов в пятиречье заколосились хлеба, обещая богатый урожай. Круна это обнадежило: похоже, Сарум вернул себе милость богов. За месяц до летнего солнцестояния Нума приступил к возведению первой гигантской арки-трилита в Стоунхендже.

Коротышка-каменщик был доволен жизнью: жена родила ему прекрасного сына, строительство нового святилища продвигалось быстро, да и вождь вскорости обзаведется наследником – воистину боги с улыбкой взирали на долины и холмы пятиречья.

После родов Катеш стала вспыльчивой и раздражительной, но Нума не придавал этому значения: она была хорошей женой, вкусно готовила, отлично шила одежду из кожи и мехов и во всем остальном заботилась о муже, хотя на его ласки отзывалась без особых восторгов. Впрочем, каменщика это не останавливало – его восхищало крепкое, ладное тело молодой жены. Она любила сидеть у костра перед хижиной, дожидаясь возвращения Нумы, и всякий раз приветствовала мужа ласковой улыбкой, а он нетерпеливо хватал Катеш в охапку и уносил в дом.

Иногда каменщик проводил в каменоломнях целый месяц, а Катеш в одиночестве возделывала делянку на склоне холма, ухаживала за ребенком и изредка встречалась с соседками, мужья которых тоже трудились в каменоломнях. Строительство святилища шло полным ходом, и Катеш никогда не жаловалась на отлучки мужа.

Да, она была хорошей женой.

Иногда, после долгого отсутствия, Нума спрашивал Тарка-рыбака:

– Скажи, чем мне обрадовать Катеш?

Тарк отправлялся в гавань на берегу залива, где выменивал у заморских торговцев украшения или связки разноцветных бусин, а потом объяснял приятелю:

– Женщины любят такие вещи.

Нума вручал подарок жене, та заливалась довольным румянцем, а коротышка-каменщик счастливо улыбался.

Однажды в начале лета, возвращаясь из каменоломен, Нума спо ткнулся об узловатый корень боярышника, торчащий на тропе, и едва не упал. Рядом с корнем валялся серый камешек размером с кулак: на нем, к изумлению Нумы, были заметны следы грубой резьбы – когда-то камню придали форму коренастой женщины с широкими чреслами и тяжелой грудью. Нума с удовольствием обнял фигурку короткопалыми широкими ладонями – она словно бы символизировала изобилие и плодородие.

– Наверное, неизвестный резчик очень любил эту женщину, – пробормотал Нума, засовывая каменную фигурку в кожаный кошель на поясе.

В углу хижины каменщика уже набралась целая груда необычных предметов – кремнёвые наконечники стрел и копий, россыпи разноцветной гальки и камешки странной формы. Нума часто их разглядывал, пытаясь понять, какие силы их сформировали. К этим предметам теперь добавилась и каменная фигурка Акуны, созданная охотником Ххылом несколько тысяч лет назад.

Итак, Нума приступил к возведению первых арок-трилитов в Стоунхендже. Установка огромных сарсенов была весьма непростым делом. Сначала требовалось выкопать яму на глубину, равную длине той части камня, которую следовало закопать, потом подтащить к яме сарсен так, чтобы конец его свешивался с края, и обвязать другой конец веревками и канатами. Затем двести человек, разбившись на две группы, приводили гигантский сарсен в вертикальное положение – одна бригада тянула веревки, перекинутые через высокую бревенчатую перекладину, а вторая подкладывала под камень бревна, чтобы он не завалился назад. Когда камень наконец соскальзывал в яму, ее с отчаянной быстротой начинали заполнять щебенкой, которую затем утрамбовывали. Камни самого высокого трилита зарыты в землю на глубину восемь футов.

Громадные плиты перекладин, весившие несколько тонн, необходимо было поднять на высоту двадцать футов. Поначалу строители не знали, как это сделать, однако Нума подсказал им решение:

– Надо уложить плиту у подножия будущих опор, подсунуть под нее слой бревен, а потом рядом уложить бревна в два слоя, крест-накрест и перевалить плиту на них, затем добавить еще один слой бревен, обвязать для прочности веревками, и так постепенно наращивать помост, пока не поднимем перекладину на нужную высоту, вровень с верхом опоры. После этого останется только сдвинуть перекладину, чтобы ее гнезда легли на шипы вертикальных камней.

Нума взял пучок прутиков и плоскую гальку и наглядно показал, что имеется в виду. Под руководством каменщика перекладины установили на место, и к празднику солнцестояния в центре хенджа красовались две арки трилитов.

В день солнцестояния жители Сарума собрались в святилище, и со всех сторон послышались изумленные восклицания.

– Наш храм – великое чудо, – говорили люди.

Год выдался урожайным. Крун счастливо улыбался, а Раха гордо выпячивала тяжелый живот.

– Боги смилостивились, – заметил вождь верховному жрецу, и тот согласно кивнул.