о том, что ее изнасиловали в тринадцать лет

когда какая-то студентка мимоходом бросила «гетто», Кэрол хотела развернуться и крикнуть ей вслед: что? что? а ну повтори мне это в лицо, сучка!

(у нее на родине и не за такое убивают)

или она толком не расслышала? может, было сказано «get to»? в смысле – пойдем… в библиотеку или в супермаркет

она избегала зрительного контакта, проходя по узким коридорам, некогда построенным для мужчин-коротышек, и пройдет еще много веков, пока в них допустят женщин, как будет сказано на ознакомительной встрече, где все быстро законтачили, и только она ни с кем не заговорила

ее обходили стороной, не видели в упор – или это все ее воображение? я существую или я иллюзия? если я разденусь догола и пронесусь по прямоугольнику двора, на меня кто-нибудь обратит внимание, кроме привратников, которые наверняка вызовут полицию, они лишь искали предлог, с тех пор как она впервые попалась им на глаза

а когда после лекции к ней подошел студент и поинтересовался, нет ли у нее экстази, Кэрол уже готова была послать матери эсэмэску, что она едет домой первой же электричкой

вернувшись в Пекхэм после первого семестра, она сказала матери, что с университетом покончено – ей нравятся классы, и почти по всем предметам она в лидерах, но она там лишняя

мама, я наелась, с меня хватит

э! э! эт что еще за глупости? – Бамми раздухарилась не на шутку – я это слышу своими ушами или мне надо их прочистить спичками?

слушай меня внимательно, Кэрол Уильямс

первое: по-твоему, Опра Уинфри стала бы Королевой телевидения, если бы она в юности не взяла все преграды?

второе: по-твоему, Диана Эбботт стала бы первой черной женщиной – членом британского парламента, если бы она не верила в свое право заниматься политикой и представлять свое сообщество?

третье: по-твоему, Валери Амос стала бы первой черной баронессой, если бы она просто разрыдалась, когда вошла в палату лордов и увидела там одних пожилых белых мужчин?

и последнее: для того ли мы с твоим отцом приехали в эту страну, чтобы наша дочь отказалась от всех перспектив и раздавала туалетную бумагу в ночном клубе, как это делают многие наши соотечественницы?

в январе возвращайся в университет и хватит уже считать, что все тебя ненавидят, ты что, проверяла? подходила к ним и спрашивала: извините, вы меня ненавидите?

ты должна найти тех, кто захочет быть твоими друзьями, даже если все они белые люди

в этом мире каждый найдет себе пару

так что, Кэрол, возвращайся и борись за то, что тебе принадлежит по крови и по праву рождения

и Кэрол вернулась в колледж, полная решимости покорить место, где ей предстояло провести еще два с половиной года

я встроюсь и найду себе друзей, как советовала мама, сказала она себе

только не среди неудачников, слоняющихся по коридорам с постными рожами и загеленным лиловым ирокезом

и не среди бездельников с пестрыми дредами, разгуливающих по улицам с плакатиками в руках и матюгальниками – если бы она таких привела домой, мать пришла бы в ужас

неужели твой отец пожертвовал здоровьем, чтобы его дочь превратилась в панка-растамана, от которого дурно попахивает?

ее не интересовали заурядные скучные студенты, настолько невзрачные, что даже она их не замечала

как и вся эта элитарная тусовка, неприступная, окончившая частные школы, которые выпускают будущих премьер-министров, нобелевских лауреатов, генеральных директоров компаний, исследователей Арктики, знаменитых театральных режиссеров и печально известных шпионов

вот уж кто чувствовал себя здесь как дома, сидя расфуфыренными за ужином под приглядом преподов, которые, кажется, не уходили отсюда со времен, когда сами были первокурсниками, а сейчас учили их каким-то идиотским ритуалам, вроде «наденьте парадную форму и пересеките двор задом наперед в два часа ночи со стаканом портвейна в руке, чтобы сохранить пространственно-временной континуум при переходе назад на время по Гринвичу»

эти преподы, видимо, полагали, что, не ужиная в столовой, набитой будущими премьер-министрами и нобелевскими лауреатами, они поставят себя в пикантное положение

школа, в которой отучилась Кэрол, прославилась тем, что из нее выходили матери-одиночки и будущие преступники

поэтому Кэрол предпочитала съедать у себя в комнате тарелку вермишели

в общежитии она прикидывала, с кем можно познакомиться, заводила разговор с людьми приветливыми на вид и всякий раз удивлялась их теплой реакции

стоило им только начать беседу

к концу второго семестра у нее появились друзья и даже бойфренд Маркус, белый кениец, чья семья владела скотоводческим ранчо; он не стеснялся своих отношений с темнокожей девушкой, а Кэрол нравилось, что она желанна и что он с ней обходителен

она, разумеется, не могла о нем сказать матери, которая давно дала понять дочери, что та может выйти замуж только за нигерийца; да какое замужество, им по девятнадцать лет, но скажи она матери об этом, и та наверняка спросит: а зачем встречаться с человеком, который не собирается на тебе жениться?

полный провал

до встречи с Маркусом она опасалась мужчин, последние годы в школе Кэрол держалась от них подальше

раньше ей казалось, что она никогда не встретит мужчину, которому можно доверять, который не набросится на нее в самый неожиданный момент, поэтому была удивлена, когда у них с Маркусом завязались романтические отношения: они вместе занимались в библиотеке, а потом совершали прогулки

и скоро она стала тайком пускать его к себе на ночь

Маркус помог ей стать социально приемлемой – то, чего в одиночку она бы никогда не добилась

он ею гордился, и на публике они появлялись под локоток или держась за руки

чтобы отпраздновать ее девятнадцатилетие, он заказал личный кабинет в ресторане

он был первым мужчиной, кому она позволила заняться с ней любовью

Кэрол просвещалась, слушая разговоры в своем новом социальном круге

чего бы вам хотелось? вместо че ты хочешь?

с кем вы разговаривали? вместо и с кем ты там перетирал?

мне надо отлучиться в туалет вместо я пошла пописать

она наблюдала за пищей, которую употребляют другие, и делала выводы

испанский омлет более классный, чем английский (хотя ингредиенты те же)

два десятка замороженных рогаликов за один фунт не идут ни в какое сравнение с пористыми, нежными и свежайшими бриошами

чипсы из мамалыги, макаемые в оливковое масло с разными травами, куда предпочтительнее жирных картофельных чипсов, погруженных в дешевую жирную дрянь, гарантирующую тебе инфаркт