И я вполне обоснованно опасался, что сбагрили мне тех, кто не пришёлся ко двору в других взводах.

— Никаких гарантий дать не могу, — со вздохом произнёс ротный, от которого не укрылся мой кислый вид, — но постараюсь твой взвод в ближайшие дни не задействовать, придержу в резерве. Ты главное подчинённых в чувство приведи. Опытных людей тоже выделю, командирами отделения поставишь. И ещё два пулемёта с расчётами дам.

— Патроны на пристрелку оружия будут?

— Посмотрю, что можно сделать.

Ответ прозвучал более чем уклончиво, но я наседать на ротного с этим не стал, тем более что мы как раз дошли до очередного конторского на вид здания, где и обустроили канцелярию батальона, а то и всей нашей сборной солянки.

— Оформи приказ на перевод из пограничного, — приказал ротный заправлявшему там фельдфебелю и протянул вынутые из планшета листы. — И распоряжение о назначении командиром четвёртого взвода заодно сделай.

Седоусый дядька в возрасте проглядел содержимое бумаг и пообещал:

— Сделаю.

Тогда штаб-капитан стребовал с него ротную книгу учёта личного состава, притулился с ней на конторке у окна, а потом довольно долго что-то писал, сверяясь с содержимым то одного листа, то другого. Затем принялся дополнять какой-то список, раз только спросил у меня:

— Бирюк — толковый? Как себя проявил?

— Хорошо себя проявил, толковый.

— Тогда командиром отделения оставлю.

Некоторое время спустя ротный подозвал меня и велел расписаться в нескольких местах, заодно протянул список.

— Держи, это поверку проводить.

Чернила уже подсохли, так что я аккуратно свернул лист желтоватой бумаги вчетверо и убрал его в нагрудный карман комбинезона, а, прежде чем покинуть канцелярию, выпросил у седоусого фельдфебеля огрызок карандаша в пару сантиметров длиной.

Нашу роту разместили в нескольких строениях неподалёку от канцелярии, моему взводу достался один из складов готовой продукции — тёмный, тесный и сырой.

— Да сверх он! Вот те крест! — услышал я от входа голос Прокопа, шагнул внутрь и окинул взглядом четыре десятка человек, расположившихся внутри.

— Взвод, смирно! — тут же рявкнул вскочивший на ноги младший унтер-офицер.

Сидевшие кто на полу, а кто на уложенных друг на друга кирпичах очень молодые и уже далеко не молодые люди в штатском не слишком-то и резво поднялись на ноги, повернулись к нам.

— За время дежурства происшествий не произошло! — отчитался дневальный.

— Вольно! — бросил ротный с откровенной досадой, поскольку нечто подобное на стойку смирно изобразил только сам унтер да ефрейтор Бирюк.

Я тоже увиденному нисколько не обрадовался. Увы и ах, все присутствующие делились строго на две категории: безусых юнцов и бородатых дядек в возрасте, а крепких молодых мужиков не было вовсе. Парочка очкариков к таковым не относилась по причине очень уж субтильного телосложения. Да уж, ситуация…

Винтовки составили в пирамиды и, судя по наличию у каждого бойца ремня с подсумками, недостатка в оружии взвод не испытывал. Ещё всем вручили по армейскому вещмешку, а вдоль одной из стен были составлены друг на друга выкрашенные зелёной краской деревянные ящики с патронами, но и только. Ни формы, ни касок, ни даже шинелей.

Штабс-капитан жестом подозвал дневального и велел отчитаться.

— Бойцы взвода численностью тридцать восемь человек на питание поставлены. Личное оружие и боекомплект в размере ста патронов и двух гранат на человека получены и готовы к выдаче. Дежурный по взводу — Никодим Мель!

Ротный представил меня и спросил:

— Вопросы, фельдфебель?

— С обмундированием проблемы, понимаю. А что с касками?

У бойцов моего прежнего взвода имелись трофейные нихонские, но ими даже полноценное отделение укомплектовать не получится.

— Ты ведь понимаешь, что каска от пули не защитит? — с нажимом произнёс штабс-капитан.

— Так точно! Понимаю. Но от осколков или при рикошетах спасти могут. Нам бы хоть одно отделение ими ещё обеспечить.

— Поговорю с интендантом, — пообещал ротный. — Мель остаётся при тебе, сейчас ещё двух ефрейторов пришлю, их и Бирюка поставишь отделениями командовать. И, пожалуй, двести патронов на пристрелку оружия выделю, если майор расход согласует.

— А пулемётчики?

— Сейчас подойдут.

Штабс-капитан ушёл, и я достал из кармана список личного состава, начал перекличку. Все бойцы за исключением шести, вписанных ротным последними, оказались на месте. Но эта шестёрка — пара ефрейторов и два пулемётных расчёта, так что порядок.

— Взвод, разойдись! — скомандовал я, мрачно глянул на Демида Битка и тяжко вздохнул. — Ты почему не в санчасти?

— Перевязали и обратно отправили! — заявил белобрысый доброволец, опиравшийся на так и заменявшую ему костыль рогатину. — Продолжу служить, господин вахмистр. О, простите — фельдфебель!

— Тогда назначаешься дневальным! — объявил я и приказал унтеру: — Мель, введи его в курс дела.

Никодим Мель оценивающе поглядел на раненого новобранца и вроде бы счёл моё решение вполне разумным, что порадовало. Было этому крепкому и плечистому унтеру с широким крестьянским лицом лет за тридцать, при иных обстоятельствах его вполне могли назначить взводным, а мне категорически не хотелось начинать службу в новой должности с конфликта с излишне амбициозным подчинённым.

Я прошёлся по складу и спросил примостившегося в уголочке крепыша-скаута:

— Миша, ты как?

В полумраке лицо добровольца показалось немного даже зелёным, да и улыбка вышла скорее похожей на гримасу.

— Доктор сказал, жить буду. И даже руку не отрежут, вовремя обработали.

Удар меча срубил фалангу мизинца и по две среднего, безымянного и указательного пальцев, но изуродована оказалась левая рука, на способности стрелять ранение сказалось не так уж сильно. Главное, что не началось заражение.

После я перекинулся парой слов с Бирюком и задумался, как быть дальше. Взвод — не отделение, тут приказ выйти из строя тем, кто умеет стрелять, едва ли принесёт свои плоды, тут надо действовать тоньше. Тут надо индивидуальный подход к людям искать. Пусть даже и хочется махнуть на всю эту организационную мороку рукой и положиться на авось.

Я поморщился из-за ноющей головной боли, но поблажек себе давать не стал и велел соорудить в дальнем углу пару сидений из имевшегося здесь во множестве кирпича. Подложил под зад свёрнутую на несколько раз куртку, взял лист со списком личного состава взвода, написанным за исключением последних шести позиций очень ровным и понятным почерком, и начал вызывать одного бойца за другим.

Особо в душу не лез, просто задавал три-четыре вопроса, благо проведение блиц-опросов отрабатывал с Василием Архиповичем неоднократно.

В первую очередь меня интересовали профессия, служба в армии, навыки стрельбы и умение управлять транспортными средствами. Но это лежало на поверхности, а подспудно я пытался оценить моральное состояние новобранца и прикидывал, в какое из отделений его стоит определить. Из всего списочного состава самородков отыскалось