Мордан услышал приближающиеся к нему шаги и сотворил заклинание отвода глаз. Аргонианин, приблизившийся к нему, видел и ощущал, как нож с размаху входит под лопатку лежащего жреца. Но на самом деле лезвие проткнуло пустоту, поскольку Мордан заранее отодвинулся. Ящеру казалось, что он достаёт нож, вытирает лезвие о рясу и переворачивает труп на спину. На деле все его манипуляции так же происходили с пустотой. Чешуйчатая лапа шарила за пазухой у убитого и доставала шкатулку. В действительности Мордан сам аккуратно вложил шкатулку в руку Склизкого-Хвоста.

— Дело сссделано! — провозгласил аргонианин. — Камень у меня. А вы — трусссливые тритоны! Эй, Джа-Шебек, сходи на улицу, проверь: нет ли кого поблизости? Нам нужно незаметно вынесссти тело и выкинуть его в реку.

Джа-Шебек вышел из барака. Склизкий-Хвост сразу быстро и напористо заговорил с Нивам-Ба:

— Нивам-Ба! Ты всссегда был единственным, кому я доверяю. Джа-Шебек — ненадёжен и труслив. Он может нассс выдать, чтобы самому заграбастать рубин. Есссли мы от него избавимся, то поделим деньги пополам. Это ведь лучше, чем на троих? Сссогласен?

Недалёкий Нивам-Ба поскрёб когтями свой гребень на голове.

— Не знаю, Склизкий-Хвоссст… Как-то это… того… — промямлил он.

— Ты зря его жалеешшшь. Знаешшшь, что он про тебя за спиной говорил? Он говорил, что ты длинный, как бамбук, и голова у тебя пустая, как бамбук. Он предлагал мне, чтобы мы в следующщщий раз напоили скумой и продали Тёмному тебя! И ты будешшшь его жалеть после этого?

— Он правда так говорил? — набычился Нивам-Ба.

— Клянусссь хистом! — сразу же ответил Склизкий-Хвост, не побоявшись солгать, принося самую священную клятву аргониан.

— Тогда этому червю не жить!

Нивам-Ба взял поданный ему Скользким-Хвостом нож и встал возле двери. Мордан спокойно наблюдал за всем, что происходит, надёжно укрытый отводящим глаза заклинанием. Через некоторое время дверь отворилась, в барак шагнул Джа-Шебек и заговорил:

— Всссё спокойно. Можно выносить те…

Он не успел докончить слово, потому что Нивам-Ба резким ударом вогнал ему нож в живот. Изумлённый аргонианин уставился на торчащую из него рукоятку, потом перевёл взгляд на Нивам-Ба, захрипел и рухнул на пол. Убийца наклонился над ним и выдернул нож.

— Молодец! — сказал ему Склизкий-Хвост, приближаясь. Но вдруг остановился, внимательно всматриваясь в Нивам-Ба.

— Ты что? Ты что, Нивам-Ба?

— Ты правда решшшил, что я тупой, как бамбук? — заговорил Нивам-Ба, надвигаясь на главаря. — Что я ничего не понимаю? Я знаю, что ты прирежешшшь меня, как того жреца. Вот только нож-то у меня. А?

— Ты что задумал?

— Давай-ка я и тебе нож в пузо всссажу, — ответил Нивам-Ба. — Тогда вообще ни ссс кем делиться не надо будет. Не ожидал такого от тупого Нивам-Ба?

Он надвигался на Склизкого-Хвоста, а тот отступал, стараясь двигаться так, чтобы между ними был какой-то предмет — ящик, бочка, — который не дал бы Нивам-Ба броситься на него одним решительным прыжком.

— Ты точно тупой, Нивам-Ба. Знаешь, почему?

— Ну?

— Потому что ты решил, — сказал Склизкий-Хвост, приседая и опуская правую руку за голенище сапога, — что у меня только один нож.

С этими словами он резко выпрямился и метнул тонкий стилет прямо в грудь Нивам-Ба. Оружие воткнулось и вошло почти по рукоятку. Нивам-Ба пошатнулся, неловко взмахнул руками, но не выронил нож. Наоборот, он каким-то ныряющим движением рванулся вперёд и взмахом руки рассёк живот не успевшему уклониться Склизкому-Хвосту. Оба упали рядом. Нивам-Ба хрипел в агонии, Склизкий-Хвост шипел от боли и руками пытался запихнуть обратно в себя вывалившиеся окровавленные кишки.

Мордан встал со своего места и медленно приблизился к нему. Глаза ящера среагировали на движение. Он повернулся и изумлённо прохрипел:

— Жрец? Ты… живой?

Мордан присел рядом с ним и провёл ладонью сверху вниз по своему лицу, снимая заклинание.

— Я не жрец, ящер. И никогда не был жрецом. Но ты меня знаешь.

— Мордан… — в ужасе прохрипел Склизкий-Хвост. — Ты… ты…

— Я, — сказал Мордан. — Я пришёл, чтобы восстановить справедливость. Но мне даже рук не пришлось марать: вы сами всё сделали. Жалко только, я не успел спасти Ищет-Правду.

— Мордан… Прости! Я не хотел… Помоги!..

Мордан наклонился совсем близко к чёрному чешуйчатому лицу и тихим ласковым голосом спросил:

— Это же ты донёс на Ищет-Правду? И ты ведь знал, что его казнят, если поймают повторно…

Склизкий-Хвост заскулил от ужаса. Мордан положил руку ему на один из загнутых рогов и прошептал заклятье. В ту же секунду кровь в теле ящера вскипела, глаза лопнули, язык высунулся из зубастой пасти. Земной путь Склизкого-Хвоста закончился. Мордан сунул руку в карман мертвеца, пошарил и забрал чёрную шкатулку с рубином. Оставалось ещё одно, последнее дело здесь.

Он подошёл к тому углу, в котором спала Прекрасный-Крокодил. Аргонианка выглядела откровенно плохо: чешуя её потускнела и стала какой-то пыльной, одежда на ней был грязна и порвана в нескольких местах. Дыхание спящей было хриплое и дёрганое. Ни одного украшения не осталось на её маленьких рожках.

Мордан положил руку ей на плечо и прошептал:

— Прости меня…

А потом он произнёс заклинание, то самое, которым Баркаан избавил его от одержимости скумой. И Прекрасный-Крокодил распахнула глаза и закричала. Она вопила дико, оглушительно, на разрыв, и Мордан знал почему. Эти ощущения не забыть никогда: каждый нерв, каждая жила в теле превращаются в раскалённую добела нить, которую медленно и неумолимо тянет из тебя невидимая титаническая рука. Зато пережив все эти муки, любой, на кого наложено заклятье, навсегда избавлялся от тяги к скуме. Один запах зелья сразу вызывал в нём рвотные позывы.

Внезапно дверь в барак открылась, и в проём просунулась голова стражника в шлеме, похожем на заострённое яйцо.

— Энто хто у вас тута голосит? — строго спросил стражник, но, увидев трупы в лужах крови на полу, икнул и мгновенно исчез за дверью.

«Тревога! Тревога! Сюда-а-а!», — послышались вопли на улице. Мордан вскочил, забыв о Прекрасный-Крокодил, которая недоумённо крутила головой и моргала, пытаясь понять, что происходит. Что делать? Через минуту тут будет десяток стражников с факелами, и всем сразу глаза не отвести. Всех убить? Но за что? И хватит ли сил справиться со всеми, если они кинутся на него разом? Думать! Думать! Думать! Мордан зашарил глазами по бараку, ища хоть какую-то возможность для спасения. Взгляд его упал на мёртвых аргониан…

Когда стражник вернулся с подкреплением и ввалился в барак с обнажённым мечом в руке, он прошёл всего пару шагов и резко остановился, а потом даже попятился. За спиной у него кто-то испуганно