Джейсон нахмурился.

– Вам больше не нужно туда возвращаться, – резко заметил он. – Никогда!

– Но я не могу уйти просто так, не сказав ни слова, – возразила она смеясь. – А кроме того, все, что мне принадлежит в Таррингтон-Чейс… Моя одежда, мои пожитки… Мне необходимо вернуться обратно.

– Я куплю вам все, что пожелаете. А что касается объяснений, то мне доставит огромное удовольствие сообщить леди Таррингтон, что вы оказали мне честь, приняв предложение вступить со мной в брак, и, следовательно, не вернетесь в ее дом. – Он усмехнулся. – Готов держать пари – вашу собственность упакуют и пошлют вам вдогонку в самый короткий срок!

– Очень похоже на то! – Памела старалась говорить строго, но ее голос предательски подрагивал от сдерживаемого смеха. – И куда же, скажите на милость, мне податься, если я не вернусь в Tаррингтон-Чейс? Мне, не пристало оставаться в поместье Мэйз-Корт.

– К черту условности! – От того, как он смотрел на нее, сердце у нее забилось чаще, а румянец на щеках стал более густым. – Хотя, возможно, это будет неблагоразумно! Вы можете переночевать здесь, с экономкой Оуэна, а завтра мы отправимся в Лондон. Вы остановитесь в самой первоклассной гостинице, а на следующее утро я первым делом получу разрешение на венчание, и мы сможем пожениться.

Пару головокружительных, восторженных минут Памела позволила себе обдумывать это предложение, прозвучавшее так просто, и она нисколько не сомневалась, что для человека такого склада, как Джейсон, препятствия только для того и существуют, чтобы их сметать. Она любит его так сильно, и через два дня она может стать его женой. О боже! Ей никогда больше не придется возвращаться в Таррингтон-Чейс, в мрачные, обшитые деревянными панелями комнаты пристройки дома или в гостиную с ее официальной помпезностью, где леди Таррингтон с неумолимым видом восседает под портретом своего покойного сына.

Она уже собиралась согласиться, когда в ее памяти промелькнуло воспоминание о Стивене с золотистыми глазами, так похожими на любимые глаза, сейчас глядящие на нее. Ребенок привязался к ней, и над ним по-прежнему нависает зловещая тень покушения. Было бы бессердечно его покидать.

– Я не могу, – произнесла Памела приглушенным голосом. – Мне нужно вернуться, ради Стивена. Ах, Джейсон, постарайтесь понять! Я уверена, что, пока он здесь, ему что-то угрожает! Позвольте мне быть с ним до тех пор, пока он не окажется в безопасности, в доме своего дедушки в Челтнеме всего через пару дней.

Джейсон задумался. Он разделял опасения Памелы и был уверен, что через день-два опасность станет серьезнее, чем когда-либо прежде, потому что, если враг Стивена узнает о предстоящем отъезде мальчика – а он, похоже, на удивление хорошо осведомлен, – ему станет ясно, что время истекает. Стало быть, удар врагу нужно нанести, пока они со Стивеном еще в Таррингтоне.

Но если Стивен находится в опасности, то, значит, и Памела тоже. Дважды она спасала жизнь ребенка, и ее неусыпная бдительность наверняка делает ее самой серьезной преградой на пути убийцы. И вполне логично предположить, что он попытается устранить ее.

Джейсон не желал Стивену зла, но с прямотой мужчины, впервые в жизни глубоко, всем сердцем полюбившего, заботился лишь о том, чтобы защитить Памелу. Но как раз из-за того, что она так много для него значила, Джейсону было трудно не считаться с ней. Она, вероятно, поступила бы так, как он хотел, но при этом металась бы, охваченная тревогой за Стивена, если бы не вернулась сейчас в Таррингтон-Чейс. Так что с крайней неохотой, вполне оправданной, что подтвердили последующие события, он медленно произнес:

– Я все понимаю, однако мне это не нравится, потому что если опасность существует, то я хочу, чтобы вы благополучно ее избежали. Но, пожалуй, мне придется позволить вам поступить по-своему! Когда вы уезжаете в Челтнем?

– Послезавтра.

Он кивнул:

– Хорошо! А на следующий день после после вашего приезда в Челтнем я приеду туда!

– Только не в Челтнем! – Голос Памелы стал резким от тревоги. – Джейсон, не нужно ехать туда! Обещайте мне, что вы этого не сделаете!

Джейсон понял, что она права и что поступить так, возможно, означало бы сыграть на руку преступнику.

– Тогда мой экипаж заедет за вами, – сказал он. – Я на двуколке стану ждать вас в Оксфорде. Потом мы сможем вместе поехать в Лондон. – Он обнял ее за плечи, глядя на нее с улыбкой, за которой, однако, скрывались глубокие чувства. – Но если вы подведете меня, я приеду в Челтнем и увезу вас. Я не допущу, чтобы вы от меня ускользнули!

– Вы думаете, что я этого захочу? – тихо спросила она. – Джейсон, дорогой, я не знала, что можно быть такой счастливой, как я сейчас.

Это состояние счастья сопутствовало ей, даже когда она рассталась с ним. Оуэн Мередит высадил ее у высоких ворот с грифонами, и она поспешила к дому по петляющей аллее, в промозглых ноябрьских сумерках, казавшихся ей прекрасными, как разгар лета.

Потрясение ждало ее, когда она дошла до двери, ведущей к винтовой лестнице, – за время ее отсутствия дверь заперли на засов изнутри. Она раздумывала несколько мгновений, а потом, задыхаясь, бросилась к двери, которой пользовались слуги, и прошла мощенными камнем коридорами кухонных помещений, надеясь, без всяких на то основании, что все-таки сумеет добраться до комнаты для занятии незамеченной.

Не получилось. Ей пришлось пройти мимо ком наты экономки, а миссис Прайс явно следила за ней. Она вышла в коридор, когда Памела проходилa мимо.

– Ее светлость ожидает вас, мисс! – сказала миcсиc Прайс. – Она распорядилась немедленно направить вас к ней, как только вы появитесь. Леди Таррингтон очень сердита на вас!

У Памелы упало сердце в предчувствии неприятной сцены. С неохотой она отправилась туда, куда ей властно велели явиться, и одного взгляда на лицо леди Таррингтон оказалось достаточно, чтобы понять – ее хозяйка в гневе.

Она сидела в гостиной у камина, прямая и непреклонная. Эдвард, в костюме для верховой езды, стоял у окна.

– Где вы были, мисс Фрэйн? – спросила леди Таррингтон, как только Памела вошла в комнату. – Я, кажется, не давала вам разрешения покидать дом.

– Простите, миледи! – кротко произнесла Памела, хотя ей претил этот тон и еще больше претило то, что с ней говорят подобным образом в присутствии Эдварда. – Я ходила в деревню.

– С какой целью?

– Увидеться с доктором Мередитом. Я думала, что это не возбраняется. У мисс Таррингтон был урок музыки, а сэр Стивен занимался с мистером Истли.

– Не вам решать, когда ваше присутствие требуется, а когда нет. Мистеру Истли понадобилось выйти из дому. Он отправил Стивена обратно в комнату для занятий, полагая конечно же, что вы там. В результате Стивен бродил по саду более часа в полном одиночестве, что я, имея на то веские причины, строго-настрого запретила. 3ачем вы ходили к доктору Мередиту?