Простодушная физиономия Кирилла сияла. Глядя на нее и, видимо, на мое ошеломленное лицо, заулыбались все остальные.

– Вы даже не представляете, кузен, что вы для меня сделали! – выдохнула я, и на мои глаза навернулись слезы. – Завтра же я пошлю их бедному Амвросию! Представляю, как он обрадуется!

Наверное, никто из присутствующих толком не понял, что я бормотала. Однако Кирилл оценил мое обращение. Я при всех признавала его своим родственником, что для него почему-то было очень важно.

– Рад служить! – сказал он и даже, кажется, каблуками пристукнул, вызвав улыбку на лице Зимина: небось, по его мнению, замашки военного шли Ромодановскому как корове седло.

Ужинали мы довольно поздно и в некотором напряжении. Но не потому, что с ним не успела Эмилия. Что-то все время происходило, куда-то постоянно кто-то исчезал, и прошло еще не менее часа, пока не собрались наконец все вместе.

Итак, Хелен не нашли. Мы не знали, печалиться или негодовать. То есть Хелен похитили, или она по какой-то причине сбежала.

– Анна Михайловна, вы ее хорошо знали? – спросил меня Зимин.

– В Москве я увидела ее в первый раз, – сказала я. – И первое впечатление было таковым: Хелен похожа на кого угодно, только не на горничную.

Зимин слушал меня с таким вниманием, точно я высказывала некое откровение. Странный он все-таки. То лишь своими документами интересуется, то вдруг проявляет такое внимание к событиям, прежде никак его не интересовавшим...

– Мне, конечно, трудно судить, каковы англичанки, потому что до сего времени мне не приходилось с ними сталкиваться, – задумчиво проговорил он, – но знаете... эти узкие запястья, тонкие пальцы без следа физической работы и меня наводили на определенные сомнения.

– А вот Джим наверняка хорошо с ней знаком, – вспомнила я, с удивлением отмечая смущение на его лице. – Вы что, хотите сказать, что тоже не слишком давно ее знаете?

– Раз так складываются обстоятельства, – решительно заговорил Веллингтон, – то вынужден признаться: с Хелен я и в самом деле мало знаком...

Я невольно издала удивленный возглас. Вот так, принимать у себя человека, прежде совершенно незнакомого. Представляю, что сказала бы о моем легкомыслии мама.

Четверо совершенно незнакомых мне людей, которых я прежде вообще не знала, а теперь была знакома разве что с их именами, живут в моем имении, и я принимаю их у себя как старых друзей.

Они даже смеют выказывать мне свое неудовольствие, как недавно Зимин или та же Хелен, так и не попытавшаяся произвести на меня благоприятное впечатление. Да ей было наплевать на мое расположение! Чем я больше думала о них, тем больше злилась. Теперь еще этот Веллингтон. Он-то что в имении делает?!

– Я вовсе не собирался до последнего момента хранить это в секрете, – между тем продолжал рассказывать Джим, – но меня об этом никто и не спрашивал. Я бы обязательно признался, но гораздо позже... Надеюсь, вам не покажется дурным тоном, что я напросился к вам в имение, пользуясь таким поверхностным знакомством?

– Не покажется, – милостиво согласилась я. Чего уж теперь после драки кулаками махать.

– То есть мне пришлось пару раз встречаться с Хелен еще во время моего пребывания в Индии. И надо сказать, я весьма удивился, встретив ее снова, на этот раз в Москве.

– Что вы говорите!

Я всплеснула руками и с новым интересом посмотрела на Джима: а почему он не мог сказать мне об этом сразу?

– Вы были в Индии? Вы посещали ее как путешественник или вас призывали служебные обязанности? – спросила я.

– Путешествовал, – пояснил он. – Меня всегда влекла к себе эта величественная страна...

Слышно было, как негромко фыркнул поручик. Будто бы он знал наверняка, что Джим врет.

– У вас в самом деле нет друзей в России? – все же спросила я.

– У меня есть парочка знакомых в английской миссии, но они слишком скучны. Надо сказать, что в последнее время я несколько поиздержался. – Он смущенно покашлял. – Так что для возвращения на родину я не располагал нужным капиталом... Только и осталось, что попросить Хелен представить меня вам как своего хорошего знакомого...

Интересные дела творились вокруг! Человек, который совсем недавно убеждал меня, что не мечтает ни о чем ином, кроме как пожить в моем имении и увидеть воочию жизнь русских дворян, оказалось, просто не имел другого выхода. Что же это выходит: я должна кормить у себя не только неизвестно как привязавшуюся ко мне Хелен, но и ее не слишком хорошо знакомого соотечественника?

Конечно, рассуждать так было стыдно, и я, точно пойманный на нехорошем деле человек, растерянно оглянулась на Зимина. Он же сделал вид, что ничего странного в рассказе Веллингтона не находит.

Как же так?! Джим Веллингтон совсем недавно выдавал себя за писателя и якобы написал уже две книги. То Хелен рассказывала, что он работает в английской миссии, то он рассказывал о книгах, то проговорился, что он – офицер, как и Зимин... Где же здесь правда?

Сначала я заподозрила Хелен, что она вовсе не та, за кого себя выдает, а теперь что же, подозревать Джима? А если он все-таки гораздо ближе знаком с Хелен, чем о том говорит?

Много ли англичанок в России? Но он нашел именно ту, которая поступила в услужение к княгине Болловской.

А вдруг и у нее, и у Джима есть ко мне какой-то свой интерес? Для чего-то же Хелен напросилась ехать со мной в имение? И за кого она принимала Джима, если смотрела на него как на близкого человека?

Главное, меня в этой ситуации бесило по крайней мере внешнее равнодушие Зимина. Может, и его фырканье мне всего лишь послышалось, а на самом деле он верил рассказу Веллингтона от начала до конца? Или не верил, но нарочно делал вид, что ничего не замечает, чтобы эти подозрения или нежелательные события не задержали его в Дедове?

После ужина мы еще некоторое время посидели в гостиной. Джим, видимо, чувствовал себя виноватым и думал, что из-за своего признания потерял теперь наше расположение.

Это вовсе не мои догадки. Мы все рано отправились спать, когда Егоровна сообщила, что все комнаты готовы, а Джим, целуя мне руку, протянутую на прощание, спросил:

– Анна, вы теперь прогоните меня прочь?

– Почему я должна гнать вас?

– Я обманул ваше доверие. Владимир и Кирилл тоже больше мне не верят.

– А мне кажется, они относятся к вам по-прежнему, – принялась разубеждать я Джима. – Это все из-за Хелен. Если ее и в самом деле похитил Осип, мужчины чувствуют себя хоть и косвенно, но виноватыми в этом. Они не смогли защитить всего двух женщин... Если к тому же пропаду и я...

– Анна, что вы такое говорите? – в ужасе отшатнулся Джим. – Нет, с вами ничего не может случиться!

– Почему же?

Я с интересом взглянула на Веллингтона.