— И что из этого должно следовать?

— А то, что мы не сильно отличаемся от европейцев или американцев. Все люди по своей сути одинаковые. Они хотят только одного — захватывать. А цель любого государства одна — экспансия! И чем больше государство, тем больше оно хочет захватывать.

— Но мы постоянно ведём оборонительные войны!

— Это различие в тактике, но оно не меняет главной стратегической задачи. А главная стратегическая задача — это экспансия.

— Нет. Тут явное противоречие! Как можно захватывать обороняясь?

— А как Россия постоянно присоединяла себе новые земли? Мы всегда действовали от обороны. Тем самым мы истощали ресурсы, постоянно атакующего противника. И когда его ресурсы иссекали — мы переходили в наступление. Именно так мы захватили бóльшую часть своих земель.

— Всё равно мы отличаемся от них! Мы не вели захватнических войн, мы не объявляли крестовых походов, у нас не было колоний!

— Но результат это не отменяет — мы контролировали и продолжаем контролировать огромную территорию. Более того если мы не будет постоянно когото захватывать, то это грозит нам потерей территорий и даже полного разрушения государства.

— Откуда такая уверенность?

— Это часть исторического процесса. Перед революцией мы перестали расширяться, а лишь пытались сохранить наши территории. Это привело к нарастанию внутренних противоречий и к распаду российской империи. Потом коммунисты стали собирать земли. Они снова стали вести экспансивную политику. Они снова захватывали новые земли, расширяясь на запад и восток. А когда они перестали расширяться. Когда они решили оставить всё как есть, то начали стремительно терять территории. Тоже сейчас происходит и с Российской Федерацией. Хочет она или нет — она ведёт экспансивную политику. Она влияет на своих соседей, затягивая их на свою орбиту. Это исторический процесс и его никак не избежать. Это экспансия направлена и наружу и вовнутрь. Это как гравитация, никто не сможет избежать её влияния. Да в России очень много народностей, да у них есть свои языки, да у них есть своя культура, но между собой они говорят порусски, они изучают русскую культуру и считают себя русскими.

— Россия — это большой плавильный котёл. Но ведь тоже можно сказать и об Америке. Там множество языков, верований, национальностей, но все они считают себя американцами.

— Вот именно! Везде работает один и те же законы, один и те же принцип. А все попытки найти в нас различия, попытки показать, что мы лучше других — это национализм, который очень легко может мутировать в фашизм.

— И о каком общем принципе идёт речь?

— Сильный пожирает слабого. Слабый может мнить себя кем угодно, но в глазах сильного — он всего лишь добыча. Естественный отбор в рамках государственной политики. Кем бы ты ни был, как бы ты не хотел сохранить свою индивидуальность, всё равно ты являешься жертвой обстоятельств. Общество постоянно давит на тебя требуя выполнять свои писанные и неписаные законы. Это правило справедливо и для каждого конкретного человека и для целых государств. Либо ты охотник, либо ты жертва, другого варианта просто не существует.

— Человек, человеку — волк. Так что ли?

— Вот именно. Это правило без исключений.

— Но почему так происходит? Почему идёт эта постоянная бесконечная война?

— Потому что это свойство человеческой натуры. Так в нас заложено эволюцией. Либо ты выживешь, сожрав другого, либо сожрут тебя.

— Без исключений? Думаешь и я такой же?

— А разве нет? Разве ты хотел оказаться в этом инвалидном кресле? Разве ты мечтал об этом? Разве ты не хочешь отмстить? — спросил он у Неклюдова.

— Хочу и обязательно отмщу! — ответил Неклюдов.

— А ты разве не хочешь отмстить, за смерть своего брата, и его семьи? Разве не хочешь их убить? — спросил Круглов у меня.

— Хочу!

— Вот видите! Мы все хотим одного и того же, потому что это свойство человеческой натуры! Это заложено в нас! — воскликнул Круглов.

— Гдето это я уже видел. Надо поискать! — сказал я и включил компьютер, стоящий на столе.

— Нашел! Вот что по этому поводу говорил английский психиатр Уильям Шекли: «Мы часто задаёмся вопросом, когда происходит громкое преступление: «Как человек мог это совершить? Как он мог изнасиловать убить или даже съесть свою жертву?» И не найдя ответа на этот вопрос сразу следует отрицание: «Это совершил не человек! Это совершил дикий зверь!» Но при этом мы не представляем себе никаких критериев человечности, также как нет никаких критериев нормальности. Как в этом разобраться? Я всегда считал и продолжаю считать, что нормальность — это поведение, связанное с продолжением и защитой своего потомства. Если поведение както отличается от этого, то это и есть ненормальность. И чем сильнее поведение будет отличаться от защиты и продления рода, тем более ненормальный будет человек. Именно этот критерий нормальности и диктует наше поведение, когда к одним и тем же антисоциальным поступкам мы можем относиться совершенно поразному. Например, убийство на войне — это нормально, как способ защитить свою страну, а убийство маньяка, ради сексуального удовлетворения — это ненормально, так как является уничтожением рода человеческого. Но почему маньяк по этому поводу не испытывает никаких угрызений совести? Почему он сам не ориентируется на критерий нормальности? Всё объясняется довольно просто. Каждый человек является персональной точкой отсчёта! То есть каждый сам для себя определяет нормальность или ненормальность тех или иных поступков.

Любой человек — это как нулевая точка отсчёта. Человек смотрит на других со своей системы координат. Это можно сравнить со шкалой на градуснике. Сам человек — это нулевая линия. Все кто выше этой линии — это люди, к которым человек хотел бы стремиться. Все кто ниже этой линии — это люди, которых человек презирает. На самой верхнее отметке шкалы находятся идеалы человека, те люди, которым бы он хотел подражать. На самой нижней отметке находятся те люди, которых бы он хотел убить, стереть с лица земли. Это правило справедливо всегда. Какой бы падший не был человек, какие бы низкие инстинкты им не руководили, всегда найдутся люди, которых он ставит ниже своего уровня. И наоборот, какой бы не был возвышенный человек, какими бы чистыми не были его помыслы, всегда найдутся люди, которых он ставит выше своего уровня. Всё это означает, что нет какихто жёстких рамок, определяющих поведение той или иной личности. Только законы общества под действием страха или боли могут контролировать человека. Убери у человека страх, и он начнёт убивать всех, кого он поставил ниже своей нулевой отметки» — процитировал я.

— И к чему ты это всё сейчас процитировал? — спросил Неклюдов.

— А я понял! Речь идёт о том, что все мы подвержены животным инстинктам. Нас ограничивает только правила, навязанные нам обществом.

— Но правила разные! То есть именно в этом наше коренное отличие — в правилах, навязанных нам обществом — сказал Неклюдов.